Опираясь на костыли, подходит вплотную и нависает надо мной, обдавая лицо горячим дыханием.

– Ты ничего не получишь после развода, – металлическим голосом произносит он. – Только ради дочери я куплю вам квартиру и запишу на нее.

По моему телу прокатывается волна гнева. Чувствую, как начинают полыхать щеки.

– Я понимаю, что дом по документам принадлежит твоей матери, но это какой же скотиной нужно быть, чтобы жену и дочку оставить без…

– Заткнись! – гремит, передергивая острыми скулами. – Скажи спасибо, что я предоставлю тебе крышу над головой. Если б не Тася, то выставил бы тебя на улицу.

Я до боли впиваюсь ногтями в ладони и едва сдерживаюсь от еще одной пощечины.

– Ты изменяешь мне с этой белобрысой, – киваю на ее лаковую красную сумку, стоящую на тумбочке, – ты бросаешь семью, ты плюешь на чувства дочери, так еще и смеешь говорить мне, что я не заслуживаю крыши над головой?

Я ударяю кулаком в его широкую каменную грудь и взвизгиваю:

– Да тебе не к хирургу надо, Романов, а к психотерапевту!

– П-простите, я вам помешала? – слышится за спиной робкий голос.

Быстро дыша, поворачиваюсь к блондинке, которая держит два стакана с кофе.

– Выйди отсюда! – рявкаю я.

– Анжела, иди ко мне! – тут же приказывает ей Кирилл.

Как только она подходит, он берет ее за затылок и, пристально глядя мне в глаза, впивается в ее губы страстным поцелуем.

Маша

Прихожу домой, ставлю сумку на кухонный стол, набираю полную грудь воздуха, и впечатываю ладони в столешницу.

– Тва-а-а-рь… – протягиваю на выдохе.

Давно так не играли на моих нервах. Я сдержанный человек. Терпеливый, подхожу к решению проблем с холодной головой.

Но сегодня мое терпение лопнуло из-за косых взглядов коллег и из-за того, что устроил в палате Романов.

Весь остаток рабочего дня в больнице и всю дорогу до дома я изо всех сих сдерживала в себе бомбу, из которой вырывалась наружу боль, обида и разочарование, накопившиеся за несколько дней.

Я наконец-то добралась до дома, осталась наедине с собой, и эта бомба прямо сейчас взрывается во мне, разлетаясь на мелкие, оплавленные куски.

Сжимаю челюсти и несколько раз ударяю кулаком по столу.

– Тварь! Мразь! Ненавижу! – кричу неистово.

Рука горит от ударов, сердце колотится с бешеной скоростью, лицо полыхает от гнева.

«Если бы не Тася, то выставил бы тебя на улицу», – током бьют слова этого ничтожества.

– Что же я такого ужасного сделала? – быстро дыша, усмехаюсь я. – Да как ты смеешь выгонять меня на улицу из дома, который я своими руками обустроила?!

Сволочь! Изменил, целуется у меня на глазах со своей любовницей, еще и смеет говорить, что я ничего не получу после развода?!

Я думала, что он хотя бы разведется со мной по-человечески, но такие как Романов на это не способны.

Сдуваю со лба челку и прищуриваюсь.

– Даже не думай, что я так просто сдамся!

Рывком достаю из сумки мобильник и набираю московской подруге, у которой муж известный столичный адвокат.

– Оль, привет! Гена рядом? – пыхчу в трубку.

– Привет! Да, здесь он. Что-то случилось?

– Дай ему трубку, пожалуйста.

Как только раздается важный голос ее мужа, я как на духу рассказываю ему о своей проблеме.

– Понял, – после небольшой паузы отвечает Гена. – Конечно я возьмусь за это дело и постараюсь помочь тебе.