Стою, прикалываюсь над этой парочкой, прячу за улыбкой свои настоящие эмоции и делаю вид, что мне плевать на происходящее.
А в этот момент мое сердце кровью обливается…
Одному богу известно, какими усилиями мне дается эта равнодушная улыбка и способность шутить.
Глава 13
После консилиума подхожу к палате Дениса Киреева и становлюсь свидетелем еще одного интересного разговора.
– Ден, ты шутишь? – слышится незнакомый голос. – Как это не будешь участвовать в гонках? Прекращай это!
– Нет, Макс, я пас. И так чуть на кладбище не отправился после днюхи на яхте. В моих мозгах почти два часа ковырялись, еле вытащили с того света. Для меня теперь любая травма головы может обернуться чем угодно.
– Ну так до гонок еще два месяца, успеешь поправиться и встать на ноги, – уговаривает настырный парень. – Сейчас главное зарегистрироваться, сам знаешь, что потом мест не будет. Наденешь шлем и все такое. Ничего с твоей головой не случится.
Ох как же мне хочется войти в палату и выставить этого непонятливого дружка за дверь, но меня останавливают слова Дениса.
– Макс, мне залёты не нужны, как ты не понимаешь? Уличные гонки на мотоциклах официально запрещены. Это в прошлые разы я не парился, но если сейчас меня примут менты, то я точно сяду.
– Ден, мы три года подряд участвовали в гонках, ты хоть одного мента видел там? А бои без правил! Вспомни, тебя хоть раз принимали там? Все проходит на закрытых территориях, сам же знаешь. Так что нечего ссать, прокатит и на этот раз.
Раздается хлопок.
– Давай, дружище, бодрее, бодрее! На тебя люди ставят, слышишь? Хочешь не хочешь, а должен участвовать и как всегда порвать там всех.
– Я подумаю.
– В-о-от, а это уже совсем другой разговор, – довольным тоном протягивает идиот, который еще и смеет называть себя другом Дениса.
Ну какой нормальный друг станет подвергать опасности человека с такой серьезной травмой головы?!
Тянусь к дверной ручке, собираюсь войти в палату и устроить этому Максу разбор полетов, но резко замираю.
«Разве можно остановить подростков запретами и нравоучениями? – спрашиваю себя. – Нет, конечно. Они тебя послушают и все равно сделают по-своему… Так, нужно что-то срочно придумать».
Стучать отцу Дениса мне не очень хочется, но и бездействовать я тоже не могу. Вот выпишется он из больницы, прыгнет на мотоцикл, ударится головой – и всё. В лучшем случае снова попадет на операционный стол, а в худшем – в морг.
– Что же делать-то, а?.. – сидя в пустой ординаторской, нервно кусаю губу.
Взгляд случайно падает на красную папку с рецептами, торчащую из сумки, и в мою голову влетает идея.
Я недолго думая хватаю папку и быстро иду в палату Дениса.
– Тук-тук, – шепотом произношу я, заглядывая в палату. Слава богу, дружок уже ушел. – Денис, а следователь уже был у тебя?
– Следователь? – приподняв забинтованную голову, хмурится парень. – Какой еще следователь?
– Значит, он еще у пострадавшего с той яхты, – как будто бы вслух рассуждаю я. – Ну, не засыпай тогда, он скоро и к тебе придет.
Подхожу к подоконнику и кладу на него папку с рецептами.
– Передай, что он папку забыл у нас в ординаторской.
Делаю вид, что собираюсь уйти, но меня останавливает взволнованный голос Дениса.
«Отлично! Пока что все идет по плану».
– Подождите, подождите… а зачем ко мне придет следователь? Это по поводу аварии?
– Ох, если бы… – глубоко вздыхаю я и качаю головой. – Боюсь, ты попал по полной программе.
Возвращаюсь к подоконнику, беру папку, и, прижавшись спиной к окну, открываю ее.
– Участие в запрещенных уличных гонках на мотоциклах, – смотрю на рецепт фаршированных кабачков, затем перемещаю взгляд на «Шарлотку по-домашнему», – участие в боях без правил. Перелистываю страницу и, мотая головой, смотрю на аппетитные «Лисички в оливковом масле». – Ну и управление яхтой в нетрезвом виде…