— Второе июня одна тысяча восемьсот шестьдесят пятый.

— На сто шестьдесят лет назад меня забросило, — прикинула я в уме. — Ну ничего, жили же как-то люди в этом времени, значит, и мы не пропадём.

— И то, хватит слёзы лить, — встрепенулась нянюшка, встав с табурета. — Обедом кормить тебя пора.

— Что же мы есть будем? — ахнула я, понимая, что ничегошеньки нет у нас.

— А вот это, — и женщина поставила на табурет корзину, с которой она приехала. — На сегодня нам хватит. Взяла провианту из княжеской кухни. Матрёна тебе вот собрала пирогов, точнее для Маши. Уж она к ней хорошо относилась, в отличие от других слуг, и не верила, что княгинюшка могла прелюбодействовать.

Нянюшка достала завернутые в полотенце печёные пирожки, краюху хлеба, пару варёных яиц, колесо копчёной колбасы и даже кусок домашнего сыра.

— Топлёное молоко, только утром из печи достала, — вытащила она крынку, обвязанную белой тканью, и поставила её на стол.

— Вот это да! Столько еды! — не верила я своим глазам. — Спасибо, Аглая, за заботу.

— Ешь, силы тебе нужны, — улыбнулась женщина. — Я теперь понимаю, почему ты не умерла от отравы. Твой дар переборол яд. Кабы не он, ты бы точно не выжила или ребёнка скинула бы.

— Наверное, — задумалась я, взяв пирожок, и откусила его. — Вкусно-то как. Никогда таких не ела.

А потом попробовала остальное. Вот это действительно был настоящий восторг. Натуральные продукты: колбаса без сои, красителей и консервантов, сыр без заменителей жира, молоко не разбавленное, не порошковое. Никогда не ела такие привычные в моём времени, но невероятно вкусные продукты.

— Останется ещё на вечер и даже на утро, — Аглая убрала со стола оставшиеся припасы в корзину. — Пойду поставлю в кладовку, там сохраннее будет. Завтра сходим на рынок, запасёмся провиантом, да водовоза надо будет попросить бочку воды хорошей привезти. Ох, сколько всего сделать потребно.

— Это точно, — кивнула я. — Некогда рассиживаться. Пора делом заняться, в спальне порядок навести, вещи разобрать.

— Маша, мы, конечно, сейчас с тобой сдюжим, пока лето и пока ты не тяжёлая, — кивнула она на мой живот. — Дитя родится, ты ведь совсем мне не помощницей будешь, да и я уже не такая крепкая. Мужика нам в дом надо.

— Какого ещё мужика? — опешила я.

— Как какого? Чтобы дрова рубил, двор подметал, траву косил, снег зимой убирал, воду в баню таскал — полно работы для мужика найдётся.

— Вы имеете в виду слугу, — выдохнула я, сообразив. — Ему ведь платить придётся.

— А что поделать? Без мужицкой подмоги мы не справимся, особливо зимой.

— Да, ты права, — вздохнула я, а потом улыбнулась. Не время руки опускать. — Надо, значит, надо. Найдём кого-нибудь. А деньги у нас будут, не пропадём.

— Ох, точно не моя Мария, — по-доброму взглянула на меня нянюшка и направилась в кладовую, которая находилась за смежной дверью.

Не знаю, какой была прежняя хозяйка этого тела, а я определённо не собираюсь сдаваться.

Коробку с Маркизой я оставила на кухне. Аглая отвела меня к колодцу на заднем дворе и показала, как набирать воду. Я заметила немало хозяйственных построек, которые раньше использовались по назначению. Вода оказалась действительно не очень чистой, такую только кипятить и фильтровать, чтобы хоть как-то в пищу употреблять, но я не уверена насчёт вкуса. Придётся покупать у водовоза. Сколько, интересно, стоит это удовольствие?

Набрав половину деревянного ведра, которое нашла Аглая в кладовке, я поднялась на второй этаж. Работы предстояло много, и нужно успеть до темноты, электричества ведь нет. Честно говоря, даже не помню, когда оно появилось в московских домах. Вроде в конце девятнадцатого века.