Как только за нами закрывается дверь, впиваюсь в губы, сминая жадным поцелуем. Мария отвечает также жадно — едва успеваю вслепую поставить бутылку на комод. Язык проходится по языку, влажно размыкаются губы. Всасываю нижнюю, стискиваю бёдра, натягивая на себя, позволяю толкнуть к стене.

— Первый раз может быть очень быстрым, — предупреждаю, когда она запускает руку в штаны и стискивает член.

— Главное, чтобы потом было долго, — выдыхает Мария, опускаясь на колени и освобождая его. Обхватывает губами, влажно всасывает, и я прислоняюсь затылком к стене. Да-а. Вот чего так не хватало всё это время! Пальцы зарываются в её волосы, притягивая ближе. А перед глазами — Полина. Невольно, непонятно почему, но представляю, как она сосёт, и двигаю бёдрами навстречу. Мария давится, но шире раскрывает рот, принимая до конца. Не думаю — трахаю её, натягивая на себя, придерживая за виски, не давая отпрянуть.

— Сейчас! — выталкиваю хрипло, когда яйца начинают поджиматься. Но Мария не убирает голову — наоборот, хватает за бёдра, удерживая, и принимает всё до последней капли. Потом мягко целует в подрагивающий живот и поднимается.

— Я в душ. Спальня там. — Она кивает на открытую дверь. Расслаблено улыбаюсь — ночь только началась.

Пока Мария моется, прохожусь по спальне: ничего интересного — фотографии с родителями, друзьями…

— Твоя очередь, — шепчет она, обнимая со спины. — Любое полотенце в твоём распоряжении.

— Я быстро, — отвечаю, выворачиваясь из её объятий и уходя в ванную комнату. Тут тоже всё стандартно: белая плитка, свежий гель для душа, хрусткое полотенце. Правда, короткое — приходится придержать рукой, чтобы не упало. Выхожу из ванной, смотрю на обнажённую Марию, стоящую у кровати, и улыбаюсь.

— Я думаю, мы оба понимаем, зачем встретились.

Она протягивает ленту с презервативами. Смотрю на неё, но презервативы не беру. Обнимаю за талию одной рукой, притягиваю к себе, вторую запускаю в волосы. Полотенце падает на пол. Взгляд блуждает по лицу, останавливается на губах и вновь возвращается к глазам.

— Не боишься приводить к себе незнакомых мужчин? — шепчу, почти коснувшись губ, выпивая её участившееся дыхание.

Мария гладит грудь, обвивает шею и трётся всем телом. Острые соски впиваются в кожу.

— Нет, — она тянется к губам, но я в последний момент уворачиваюсь с ленивой улыбкой. Пальцы проходят по рёбрам, спускаются ниже, сжимают ягодицу. — Я уверена, что ты меня не разочаруешь.

— Вот как? — скольжу дыханием от уголка рта к виску, вызвав разочарованный выдох. — Откуда такая уверенность?

— Разве я ошибаюсь? — закинув ногу, Мария прижимается к вставшему члену, двигает бёдрами. Пальцы сжимаются сильнее, приподнимаю её над полом, вынудив обвить торс и второй ногой.

— Сама потом скажешь.

Целую её наконец. Глубоко, сразу с языком, удерживая затылок, меняя угол наклона. Не прерывая поцелуй, подхожу к кровати, упираюсь в неё коленом, плавно опускаю, ложусь сверху. Сердце бешено колотится, кровь нагрелась, мчится по венам, собираясь внизу. Ладони Марии хаотично шарят по спине, но вот одна пропадает. Шуршит упаковка презерватива, острый край царапает бедро.

— Ты куда-то спешишь? — спрашиваю, выпрямляясь на руках. Её волосы жидкой лавой растеклись по подушке, глаза полыхают.

— Хочу тебя внутри. — Она быстро открывает презерватив и раскатывает по члену. Живот напрягается от её прикосновения. Мария приставляет член к влажному входу, ловит взгляд, шепчет: — Давай.

Растягиваю её медленно, постепенно заполняя, пока не вхожу до конца. Мария закатывает глаза, тонко вздыхает, обвивает предплечья. Первые движения неторопливые. Склонившись, облизываю сосок, смыкаю на нём зубы, слегка прикусываю, одновременно обнимая и приподнимая навстречу ускорившимся толчкам. Пальцы Марии путаются в моих волосах. Кожа вспыхивает, встречаются губы, громкие влажные шлепки становятся непрерывными, сливаясь в одно. Мария стонет, подставляя шею под поцелуи — укусы. То тянет к себе, чтобы поцеловать, то отпускает, заходясь в новых стонах.