Она любознательная, упорная, чистая. И в вечном движении. Марк тоже двигается, непрерывно, постоянно. Но в противоположную сторону. Делает это не со зла, просто не может иначе — работа значит для него больше, чем любовь. Я слишком мало успел узнать о Полине, однако сделанные выводы оставляют всё меньше сомнений: она будет жертвовать собой ради Марка, снова и снова. И даже не поймёт, в чём заключается жертва.

Следует поговорить с Марком, мягко намекнуть, что он больше не одинок. Спросить о его планах на будущее с Полиной. Внезапно вспоминаю его совсем маленьким. Свой восторг и страх, когда впервые взял на руки. Трепет, тепло и необъятное чувство счастья и гордости — я теперь старший. Да, этот дом заслуживает того, чтобы в нём вновь зазвучал детский смех. И я хочу снова взять на руки малыша, почувствовать его запах и крепкую хватку, с которой крохотные пальчики обвивают палец.

Да, надо поговорить с Марком, но сперва продумать разговор, возможные возражения и аргументы, которые приведу, чтобы тот перевёлся, наконец, в отпуск.

Полина ещё спит, когда я просыпаюсь. Придирчиво осматриваю полотенца в ванной — недостаточно чистые, даже с учётом того, что постираны. Решительно сгребаю их и иду ставить стирку. Недолго думаю: стоит ли готовить завтрак, но вспоминаю запах вишнёвого вина, разнёсшийся вчера по дому, и решаю, что ещё один бульон Полина выльет мне на голову, поэтому снова иду в сад — работы там достаточно. Ясное на рассвете небо постепенно затягивается тучами и, когда начинает накрапывать дождь, приходится оставить работу. Дождь стремительно перерос в ливень, и вскоре уже шёл сплошной стеной. Я мчусь в дом, отряхиваюсь на веранде и широко улыбаюсь — уже забыл, когда бегал под дождём просто потому что не хочется промокнуть, а не преследуя или убегая.

Продолжая улыбаться, вхожу в дом, мечтая о тёплом душе и чашке горячего чая с лимонным тимьяном, когда навстречу из ванной выходит обнажённая Полина. Моргаю, против воли взгляд мажет по ней, от макушки до пят, прежде чем она успевает прикрыться и возмущённо крикнуть:

— Отвернитесь!

12. Глава 12

Тимур

Послушно отворачиваюсь, но перед распахнутыми глазами так и стоит она. С каплями воды, блестящими на матовой коже. Съёжившиеся соски, впалый живот, полоска волос на лобке. Тренированное тело, идеальное. Обманчивая хрупкость, скрывающая силу. Груди оказались маленькими, круглыми, наверняка уютно умещаются в ладонях. И влажные волосы, тёмными жгутами лежащие на плечах…

— Отвернитесь, — тихий голос звучит прямо за спиной. И снова отвожу глаза на стену прямо перед собой, но против воли каждый волосок на теле встаёт дыбом, когда она проходит мимо, обдавая теплом тела.

— Простите, — говорю непонятно зачем. Сглатываю — во рту пересохло.

Полина не отвечает — молча шлёпает мимо, оставляя следы на тёмном полу. Машинально смотрю на их цепочку, прикрываю начавшие печь глаза, когда хлопает дверь в спальню. Наверняка она в ярости, причём, злится заслуженно. Должен был догадаться и оставить хоть одно полотенце. Или предупредить. Или… не пялиться так явно на неё, а отвернуться сразу. Скрипнув зубами, мысленно мычу.

Извиниться. Снова извиниться. Но за что на этот раз? Не сразу понимаю, что до сих пор стою посреди коридора, когда слышу шаги в спальне. Прячусь в ближайшую комнату, беззвучно закрываю дверь и прислоняюсь лбом к гладкому дереву. Идиот. Что подумает Марк, когда узнает? Или она не расскажет? Да, ведь ничего страшного не случилось. Если подумать, это даже смешно. И правда, с чего так распереживался, даже сердце до сих пор не на месте. Видел так много голых женщин, что с того, что рассмотрел ещё одну? Рассмотрел. Да, захочешь — не забудешь, на память не жалуюсь. Та же память с радостью подбрасывает видение её белья, она же надевает его на Полину. Сердце стучит быстрее. Бред. Видимо, год без секса даёт о себе знать.