Дилора слушала с интересом, задавая множество вопросов, будто моими глазами хотела увидеть прекрасный бал.

– Вам досталась Незабудка, мизи? Ничего что это простой цветок. Зато символичный. Вы проникнете в сердце мезира Ханли, да на всю жизнь там и застрянете.

Не уверена, что мне хочется надолго застревать в сердце Алефа. Но лучше вслух об этом не говорить.

– А какие еще были там у вас цветы? – жадно расспрашивала Дилора.

– Резеда, Роза. А Талана вытянула орхидею.

– Мизи Талана тоже здесь? – ахнула нянюшка. И я сообразила, что не рассказывала ей о нашей встрече с родственницей.

– Как же такое возможно, чтобы один дом две девицы представляли? – удивлялась Дилора.

– Полагаю, тетушка убедила организаторов, что мы относимся к двум разным ветвям, – пожала я плечами, – и хоть фамилия у нас одна, все остальные вводные не совпадают.

С этим моя добрая нянюшка согласилась.

Я почувствовала, что веки мои становятся совсем тяжелыми и легла спать, моментально улетев в царство снов.

А там меня ожидал сюрприз.

Дракон с черной чешуей и ярко-синими глазами, огромный, величественный, кружил над моей головой.

А низкий, таинственный голос произнес:

– То что, боги начертали, людям не стереть.

Я резко открыла глаза и села в кровати. Глаза не сразу привыкли к темноте.

Дракон. Начертанное богом.

Что это значит?

Я вдруг почувствовала, что у меня ломит запястье и зажгла магическую свечу.

Место, где раньше была метка истинности, было по-прежнему чуть светлее остальной кожи. Обычно я прикрывала эту область запястья браслетами. Сейчас, ночью, она была открыта. Болело определенно там, под кожей. Но ничего не видно. Ни синяка, ни красноты. Странно, если бы я ударилась, появился бы кровоподтек. Возможно, просто от усталости заболела рука. Или от резкого движения. Во время танца, например.

Убедившись, что все со мной в порядке, я вновь улеглась.

С утра меня разбудила донельзя взбудораженная Дилора.

– Мизи! – прокричала она громким шепотом. – У вас, кажется появился покровитель!

– О чем ты? – удивилась я.

– Посмотрите, какой прекрасный подарок оставили под нашими дверьми!

Дилора продемонстрировала бархатную коробку. Открыв ее, я обнаружила дорогое колье и серьги к нему. Драгоценные камни искрились, переливались ярче звезд.

Изнутри к крышке была приколота записка:

“Чудесная Незабудка, ваши глаза сияют стократ сильнее этих самоцветов. Пусть сей скромный дар принесет удачу на приеме”.

– Скромный дар? – прочла я вслух. – Но могу ли я по условиям отбора принимать такие подношения?

– Конечно, – оживленно принялась убеждать меня горничная, – комплименты участницам делать можно, если не раскрывается их инкогнито. Вот если бы вас по имени назвали, тогда это нарушение. Примерьте же скорее! Уверена, этот гарнитур подойдет к розовому платью.

– Ладно, – сдалась я, – значит, в нем я сегодня и отправлюсь на очередное светское испытание.

Этот отбор начинал мне казаться все более странным.

Грион Карц

Я должен был отговориться, придумать какие-нибудь спешные дела и вернуться в Дракмистез. Но ни в коем случае не принимать приглашение Алефа остаться на второй день. Расправить крылья и улететь. Приложить лед к припухшей метке, точнее, бесформенной кляксе там, где была раньше метка. И забыть это все как несбыточный сон.

Забыть.

Я усмехнулся, вспомнив, что странная девушка, пробудившая метку, звалась Незабудкой.

“Нам нужна эта кровь”…

О чем говорил Брайт Ханли? С кем он решил скрестить своего бедолагу-сына, который, кажется, считает, что вот-вот встретить свою настоящую судьбу?