— То есть такое бывает?

— Но не часто, все-таки это опасно, — с облегчением вздохнул Абель. — Я в принципе даже знаю, что будет на собрании. Все равно мы запросим помощь от других семей. Не у всех равноденствие проходит так, как у нас. На другой стороне Атарии в Желтом заливе, например, самый пик приходится на самое темное время в году. 

— Вот бы такие проходы закрыть, — предложила я, но Абель только покачал головой:

— Как думаешь, что будет если ты долго-долго будешь надувать воздушный шар? Когда-нибудь он лопнет, да? Так и здесь. Можно закрыть проход, укрепить тонкое место, в самом крайнем случае так и делают, когда то, что движется слишком огромное и опасное. Но это самоубийство, в последний раз практически вымерла одна из семей. Они закрыли проход, многие остались в сумеречном мире, а в результате…

Я поежилась, теплый день стал как-то ощутимее прохладным. 

— А что в результате?

— На Атарии появился другой проход — в Шепчущем лесу. Здесь было пять богатых селений, мануфактуры, поля. Но когда моя семья нашла тонкое место, от поселений осталось два.

— Как-то невесело.

— Ага, невесело, поэтому есть договор о помощи, в ней не отказывают. Это всем выгодно, известные места проще оборонять.

А дальше мы замолчали. Абель просто о чем-то думал, чуть прикрыв глаза. Я не знала, что еще такого спросить, потому что совершенно не разбиралась, с чего начать. Точнее начать надо с визита в тот самый архив. А то все мои вопросы будут из разряда «а расскажи, как зародилась жизнь» или «а почему воды мокрая». Чтобы полностью понимать ответы, нужно хотя бы немного знать то, о чем они будут. 

Я зевнула: вид на солнце и замок был приятным и немного убаюкивающим, наверное, от того что я все никак не могла отделаться от ощущения, что сейчас вечер. Снова пришло то ощущение, когда непонятно — со мной все происходило или нет. Но вот далекий звон заставил Абеля вздрогнуть.

— Собрание. Ты пойдешь? 

И тут я поняла, что надо бы, но нет. Если что интересное будет, то Абель мне расскажет, а просто стоять и ловить на себе чужие взгляды — все же народа соберется немало — желания не было. К тому же был шанс хорошенько осмотреть башню, возможно, приложить к чему-то свою руку. А то не дело это, приятно, конечно, смотреть, как другой человек работает, но не настолько. Совесть бы меня сожрала.

— Нет, — мотнула я головой и лениво потянулась.

— Я тоже, когда вернулся сюда, долго сонный ходил, — сказал Абель, уже вставая и расправляя крылья. — Ты отдыхай. И купальню я почистил, а воду прислужники нанесли, так что можешь спокойно пользоваться. А еда…

— Тебя не будет от силы полчаса, может, час. Я найду, чем себя занять, — рассмеялась я. Но, видимо, он свою заботу вырабатывал на автомате, по привычке, потому что осекся и нахмурился с ошарашенным видом.

— А, ну да, извини, — и он улетел.

Я проследила за крылатым силуэтом, все-таки беспокойство вызывало то, с какой простотой он взял на себя все нужды по дому. Явно же привычка, не просто, чтобы покрасоваться. Возможно, Абель просто фанат чистоты и перфекционист, а возможно, все не так и просто.

Третий этаж я осмотрела быстро — по всем углам заглянула, нашла остатки какой-то керамики, растений и труху. И только под конец осмотра я подняла голову и обнаружила, что за мной тоже наблюдали. На крыше навеса восседал этот самый чешуйчато-шерстяной нгуру. Угрозы от него я не чувствовала, даже немного засмотрелась, как солнце на чешуе блестит. Бабуля сказала, что он просто интересуется всем в башне, но это не проблема, главное, чтобы не кусался.