Поток её слов прекратил глухой удар, когда Забелин запустил в стену, стоящую рядом на комоде вазу. Та с громким звуком распалась на осколки, прямо как она сейчас. Вика даже не вздрогнула. То ли до сих пор находилась в сильном шоке, замедляющем реакцию, то ли даже после всего подсознательно продолжала доверять ему и знала, что Александр не причинит ей физического вреда. Сашка же через секунду снова нанес удар, кулак впечатался в стену. Даже не поморщившись от боли, он грубо выругался. Этого ему показалось мало, и он стал осыпать бедную стенку ударами, словно эта она виновата была в их разладе.

Приступ агрессии закончился так внезапно, как и начался. Костяшки кровоточили, да и сам Забелин выглядел каким-то потерянным, но всё это совершенно не трогало Вику. Внутри неё будто умирало всё. Сердце кровью обливалось, а Разумовской хотелось сделать хоть что-то, что облегчило её внутреннюю боль, неважно насколько плохое и аморальное. Всё, что угодно, чтобы она смогла снова просто дышать.

— Ты не сделаешь этого,— тяжело выдохнул Саша, — просто потому что ты лучше и сильнее меня, малышка.

Еще недавно Вика согласилась бы с ним, но сейчас ей было так больно, что она была готова на всё, чтобы загасить её, облегчить хоть как-то. К тому же изнутри её обжигала потребность сделать больно ему в ответ. Виктория всегда знала, что все эти модные БДСМ-игры не для неё просто потому, что в её случае инстинктивным ответом на причинённую ей боль было желание ударить в ответ, а на боль другого живого существа она неизменно реагировала желанием облегчить участь, защитить. Палач из неё никогда не выйдет, как и жертва. Сейчас ей причинили боль, и желание ответить тем же играло в крови. И она вполне могла пойти на это.

— В данный момент я готова на всё, чтобы мне хоть немного легче стало, — прохрипела она яростно, — и если трах с другим мужиком мне облегчит страдания, то я это сделаю. Так ответь, станет ли мне легче, если я изменю тебе в ответ?

— Нет, не станет,— рявкнул он, словно раненный зверь. Похоже, только одна мысль, что Виктория может заняться сексом с кем-то другим, приводила его в неконтролируемое бешенство. — Станет всё только хуже. Знаешь, как я сейчас себя чувствую? Дерьмом и сволочью. Предателем, недостойным любимой женщины!

— Так зачем ты всё это сотворил с нами? Почему тебе понадобилась та, другая женщина? — закричала Вика, отступая от него. — Кому и что ты пытался этой выходкой доказать? Или берешь пример с Фартового, жена которого даже не представляет сколь ветвистые рога ей наставил муженек? Лена молча ждет и прощает нечаянно всплывшие факты неверности, но я не она, Саша. Я так не смогу!

Виктория специально поддерживала в себе нужный уровень злости, чтобы не дать боли полностью завладеть собой. Гнев давал ей иллюзию контроля над своей жизнью, не давал чёрной дыре в груди разрастись ещё больше и полностью поглотить её.

— Женская позиция, ждать мужа босой и беременной на кухне, пока тот нагуляется вволю, не для меня. Я терпеть не собираюсь! — жестко закончила она, уже зная, что будет делать. Тратить время на сборы больше не видела смысла, это давало больше возможности для Саши изменить её решение, а спорить с ним, что-то доказывать она больше не собиралась. Слишком много сил уходило на это. Вместо этого она направилась обратно в коридор. Её наряд не слишком подходил для выхода из дома, старый спортивный костюм и смешная, нелепая футболка, но расходовать драгоценные минуты на переодевание не стала. Ей нужно было срочно покинуть эту квартиру, оказаться, как можно дальше от Забелина.