— Вика, я твой, — он резким рывком прижал её к стене, а руками уперся в стену по обе стороны её лица, словно заключая девушку в клетку из собственного тела. — Я твой!

— Нет, Сашка, уже не мой, — Вика горько усмехнулась, прекрасно понимая, что это конец. Она не простит его. Не сможет. Слишком любит его, чтобы простить, как бы ни парадоксально это не звучало. Мысль о том, что он был с другой, убивала её. И даже сейчас часть неё верила, что Сашка сейчас рассмеется и скажет, что всё это лишь неудачная шутка.

— Ты так не ответил на мой вопрос, — Вике приходилось выдавливать слова из себя, чтобы не заорать в голос. Никогда не думала, что окажется в подобной ситуации. В этом была вся она, либо доверяла полностью и во всём, либо вообще не верила. Никаких полутонов. — Кто она?

— Не знаю, — после недолгого молчания опустошенно признался Забелин.

Разумовской пришлось задействовать всю силу волю, чтобы позорно не расплакаться. Ведь знала ответ. В тот момент, когда Саша посмотрел ей в глаза, она уже всё знала. И всё же Виктория не удержала судорожного всхлипа. Пришлось запрокинуть голову и посмотреть наверх, чтобы не дать горьким слезами пролиться. Они всегда были откровенны друг перед другом, вот и сейчас Александр не стал играть, придумывать оправдания, просто сказал правду. Кто сказал, что словами нельзя убить? Еще как можно! Сейчас её сердце обливалось кровавыми слезами.

— Почему, Сашка? — устало спросила. — Почему? Чем я заслужила подобное? Мешала веселиться? Надоела? Устал от меня? Тебе просто следовало бы сказать об этом, я бы не стала тебя держать. Да и никогда не контролировала, не ревновала, у юбки своей не держала, в сексе не отказывала. Так почему?

Последние слова она прокричала ему в лицо и кулачками ударила в грудь. Потом еще. И еще. И еще. Злость захлестнула её. Было больно, обидно. Казалось, бурлящие внутри эмоции просто взорвут её изнутри. Привычный мир рушился. В один миг она осталась без привычной опоры и поддержки. Именно Саша являлся её основой, а теперь её не стало, и это было страшно. Всю ночь Виктория не находила места, переживала, что обидела, а он в это время развлекался с другой.

— Да не знаю я, — отреагировал он также эмоционально. — Не знаю! Переклинило меня. Злой был, напился. И ты вместо того, чтобы поддержать, с претензиями прицепилась. Вот и сорвался!

Александр так и продолжал стоять рядом, подавляя. Казалось ещё чуть-чуть и она задохнется рядом с ним. Вика оттолкнула его, и что удивительно, он не стал её удерживать.

— С каких пор критическое указание на ошибку является претензией? Я просто хотела, чтобы ты понял, где именно ошибся, и избежал повторения, — её голос звучал рвано. — Я помочь хотела. За тебя переживала! Понимаешь? Хотела, чтобы мы вместе нашли выход из ситуации, а ты вместо того, чтобы меня выслушать, сорвался в клуб и решил показать всем, что ты мачо. Молодец, доказал! Ты даже не подумал, какую боль причинишь своей выходкой! Хотя… Может это и было основной целью? Разозлился и решил ударить в ответ? Если это так, то удар ювелирный. Ты знал, куда бить, милый! Потому что мне сейчас дьявольски больно! Так больно будто меня режут без наркоза.

Она хотела уйти, но Забелин снова перехватил её руку, не давая сделать и шага.

— Это ничего не значит, Вика, — он попытался прижать её к себе, но стала вырываться, словно обезумевшая. — Она ничего не значит! Я сам не понимаю, почему всё это сделал, даже не помню ничего. Я тебя люблю!

— Для тебя может ничего не значит, а для меня значит, — заорала она, пытаясь оттолкнуть его, но Саша был сильнее и игнорировал её попытки вырваться. — Пусти меня. Не смей меня касаться после любовницы! Мне противно. Убери от меня свои руки, черт тебя дери!