– Почти вся территория Гретотана – это степи и лесостепи. Орки кочуют в зависимости от сезона и чтут своего шамана. Незнакомцев не любят, поэтому гостей на Гретотане практически не бывает.

– Угу…

– С Имбартом всё иначе. Гостей там привечают и очень ждут, да только кто захочет шастать по империям драконов и оборотней?!

Я чуть не упала, не заметив и споткнувшись о ветку старого свалившегося дерева.

– Драконы?! Прям драконы? И… и оо…оборотни?

– Никогда не замечала, что ты заикаешься. Да – драконы и оборотни. Они обращаются крайне редко, потому что звериная форма требует много магии. Да и причин для этого сейчас нет. Когда на трёх континентах мир, зачем боевая форма?!

– Ясно. А ночное светило? Эээ… в смысле месячная цикличность?

«Ночь я пока не застала. Сложно судить о спутниках, названия которых однозначно будет отличаться от земного "Луна"…»

Лана безмятежно улыбнулась, махнув рукой в сторону знакомой ели.

– Для этого у оборотней и драконов есть праздник «Лурнегер». В ночь полной Лурны имбартанцы принимают звериную форму и веселятся до утра.

– И женщины?

– Женщины? Ты что?! Нет. Женщины не имеют боевой ипостаси. Обращаются только мужчины.

– Ладно.

– Кстати, империя драконов – Тхессаши. Оборотней – Гордеон.

Постепенно в голове образовывалось месиво. Слишком много наименований! Но чтобы не попасть впросак приходилось молча запоминать.

– Тхессаши и Гордеон. Поняла. – И тут же не удержалась. – А эльфы? Ушастые выскочки на Эстене есть?

Девочка просияла, помогая мне взобраться на пригорок.

– Ты вспоминаешь!? Я же говорила! Твоя память обязательно к тебе вернётся! И – да. Эльфы есть на каждом континенте. – Лана засмеялась. – И они очень даже высокомерные. Только у них империи своей нет, поэтому я оставила их напоследок. Эльфы заселяют большие леса империй и упорно делают вид, что весь Эстен – их вотчина. Одно хорошо – эльфы не любят воевать. Но конфликты всё же иногда случаются.

Я прикусила губу, удерживая желание бежать куда-то и искать представителей всех перечисленных Ланой рас, чтобы успеть увидеть и пощупать этих невероятных созданий, которые для таких, как я, были всего лишь фантастикой.

– Так, – вздохнула я глубоко, беря под контроль порывы. – А вампиры?

– Вампиры? Эээ… это ты сейчас о заболевании «вампиризм»?

– Наверное. Расскажи.

– Ну… – Лана почесала затылок, тревожа симпатичную рыжую причёску. – Болезнь жажды крови переносят все представители нежити. Вампиризм лечится. Если тебя укусил трупак, ты точно заболеешь, поэтому надо быстро обратиться в ближайшую лекарню.

– А если не успеть?

– Подлечат потом, но последствия будут необратимыми. Нет, лекарства, конечно, избавят от навязчивой жажды, но придётся перебираться в герцогство Вриам. Тамошний герцог когда-то заболел вампиризмом. Понял на своей шкуре, какого это – быть изгоем. Вот и создал такие условия, при которых заболевшим жилось бы легче.

Я настороженно посмотрела на девочку, стараясь не терять темп ходьбы.

– Вриам – наше герцогство?

Лана тяжко вздохнула и покачала головой.

Я только с облегчением опустила руки от груди, как девочка «просветила»:

– Всё-таки с твоей памятью – беда. Конечно, Вриам – наше герцогство! И герцог Маккей тоже наш! Ты же сегодня чуть не вышла замуж за единственного сына!

– Николас?!

– Николас-Николас. Случайнейшим образом родился у какой-то крестьянки, но это не отменяет того факта, что Николас Маккей – сын герцога, заболевшего вампиризмом, и наследник Вриамских земель. Но стать невестой даже признанного бастарда – не есть счастье. Несмотря на статус и заслуги Маккеев, аристократы не спешат привечать этот род.