Внезапно я вспоминаю сон и приглядываюсь, пытаясь убедиться в отсутствии тонального крема на великолепном лице Артема, и, естественно, ничего не нахожу.

То-то же! Мой Артемка самый лучший, не то, что этот…

Стоп. Что он там несет, пока я любуюсь прекрасными чертами Артема?

Я настраиваю локаторы, чтобы лучше слышать.

— …Люблю тебя, Егор. Жить без тебя не могу, — распинается лживый спортсмен перед развесившими уши студентами.

Моя челюсть медленно опускается, глаза наливаются кровью, а зубы превращаются в клыки.

— Можно тебя на минутку, любимый? — Я хватаю за рукав парня, без которого, оказывается, жить не могу, и тащу из спортзала, чтобы убить. — Так соскучилась, страсть. — Ядовито улыбаюсь зрителям нашего театра комедии.

Радует, что эта здоровенная детина не сопротивляется и смиренно следует за мной.

— Ты… — Яростно сжимая губы, я наставляю на него указательный палец. — Ты не Бестужев. Ты… — Замолкаю, подбирая подходящее ругательство. — Бесстыжев. Как тебе не стыдно?

Но ему точно не стыдно, потому что Егор лишь складывает руки на груди и с усмешкой смотрит на бешеную меня.

— А что такого? — лениво отзывается он, почесывая бровь.

Он издевается?

— Что такого? Ты серьезно спрашиваешь, что такого? — зло шиплю я. — Теперь все подумают, что ты встречаешься со мной из жалости, а не от большой любви, — доходчиво объясняю я.

— Но это так и есть, — отвечает Бесстыжев.

Вот дубинушка древнерусская…

Я бью себя по лбу и обессилено выпускаю изо рта воздух.

— Ну, извини, мы не договаривались, что говорить. — Он пожимает плечами.

— Мы вообще ни о чем не договаривались, если на то уж пошло, — сержусь я. — После физкультуры будешь ждать меня у входа, — рявкаю я и не дожидаюсь ответа. Меня не волнует, есть ли у него какие-то планы или нет. — А сейчас в твоих интересах сделать так, чтобы все поняли, что мы, —интонацией выделяю последнее слово, — влюбленная пара.

Егор согласно кивает и берет меня за руку. Сперва я немного пугаюсь, переживая, что Артем Чернышов увидит наши сцепленные руки, но потом вспоминаю, что ради него-то я и устроила весь этот цирк, и позволяю отвести себя в спортзал парню, от которого мои жилы стынут.

— Привет, это моя девушка, и мы влюбленная пара… Здорова, пацаны, мы — пара, слышали? Эй, Пряхин, — кричит на весь зал Егор, — это моя девушка, а я — ее парень…

И так с каждым, пока мы проходим от холла до волейбольной сетки.

У меня начинает подергиваться глаз, и, кажется, даже скатилась слеза. От стыда и отчаяния.

— Что? Опять не так? — Бесстыжев удивленно поворачивается ко мне. — Ты же сама просила сделать так, чтобы все знали. Теперь знают все, — довольно заключает он, и у меня обреченно опускаются плечи.

***

Наверно, пора сменить пальто на зимний пуховик, ведь если так дело пойдет и дальше, то мой красный нос отвалится, а ноги ампутируют от переохлаждения. Дую теплым воздухом на озябшие руки и переминаюсь с ноги на ногу, вот уже целых сорок минут ожидая ненавистного женишка на выходе из корпуса, как и договаривались. Но с той лишь разницей, что ждать меня должен был он, а не наоборот. Конечно, я могла бы пойти в вестибюль и подождать там, но здесь разглядеть его будет проще. Именно поэтому я никуда не ухожу, уверенная в том, что звездный спортсмен все еще где-то внутри.

Он выходит тогда, когда мои сопли превращаются в две соленые сосульки. Лениво спускается по лестнице, не торопясь и непринужденно беседуя с низкорослым парнем.

Вы только поглядите на него. Я тут скоро конечности потеряю, а он не спешит, да еще и… приглядываюсь, сощуривая глаза под запотевшими очками… ест? В руках у Рональдо Бесстыжева надгрызенная булка, которую он на ходу кусает и глотает, не пережевывая.