- Заполните и завтра занесёте начальству, - ответил ей мужчина, уже уходя. – Там поставят печать, и можете работать себе дальше.

- Но… - Аня вытянула ему вслед руку, не зная, что еще спросить.

- Спокойной ночи, - мужчина, не оборачиваясь, махнул ей ладонью и скрылся в ночи.

Что еще за номер? И почему так поздно? Впрочем, наверное, он уже заходил утром, не застал и просто решил еще раз зайти в конце рабочего дня, чтобы дела не копились. Тем более, что письмо заказное: у него, наверное, какой-то срок годности есть. Расписаться опять же потребовали. И откуда только имя узнали? Может, что-то случилось на почте с ее вещами, которые она отправила из Москвы?

Аня вернулась было в комнату, чтобы вскрыть пакет и прочитать бумаги, но с улицы донесся третий голос:

- Агнесса, значит, - сказал Игорь, вспрыгнув на скамеечку под окном и облокотившись о подоконник. На лице его читалось любопытство, глаза быстро перебегали от одной вещи к другой, оценивая помещение. Особенно внимательно подросток оценил, собственно, хозяйку.

- Просто Аня, - поморщившись, поправила его девушка. – Ты что тут делаешь? А ну брысь!

Она замахнулась на непрошенного гостя пухлым конвертом, но Игорь ловко увернулся.

- Да ладно тебе, - примирительно сказал он. – Все так делают. Тут потому и скамеечка приколочена. А ты думала, чтобы сидеть на ней, что ли?

- Что я думаю – это не твое дело, - отрезала Аня. – Иди уже домой, а то мать потеряет.

- Да ей пофиг, - отмахнулся паренек.

- А мне нет, - настойчиво сказала Аня и попыталась задернуть шторки, но упрямый пацан снова их раздвинул.

- Меня вообще-то, тоже не Игорем звать, - неожиданно признался он. – Но мама ругается, когда настоящим именем представляюсь. Оно у меня странное, для языка непривычное. Но тебе-то чего стесняться? Агнесса – отлично звучит.

- Ну да, - фыркнула Аня. – Агнесса Марьямовна Зеленолист. Прям песня, а не имя.

- Имя как имя, - пожал плечами Игорь. – Отчество по матери, да?

Аня покраснела. Там, в Москве, все свято верили, что Марьям – это какое-то татарское мужское имя. Но тут, в Косяковке, первый же подросток сообразил: женское. А раз вместо отчества материно имя, значит, внебрачная.

- Слушай, ты чего привязался? – мигом вскипела девушка. – Я сейчас полицию вызову.

- Да я так, просто мимо шел, - сразу пошел на попятный парень.

- Вот и иди, - Аня толкнула его в грудь, чтобы выдворить, наконец, из своего дома.

Паренек еще немного помаячил внизу, надеясь то ли на продолжение разговора, то ли на встречу с каким-нибудь другом. Но спустя минуту сунул руки в карманы необъятных джинсов, засвистел и тоже скрылся в темноте.

- Дурдом какой-то, - Аня покачала головой и вскрыла-таки пакет.

Внутри была целая кипа каких-то бумажек. Карты непонятного назначения, списки адресов, нечитаемые инструкции, бланки, схемы. Из всей кипы ей удалось опознать только один документ, скрепленный степлером: это был вполне себе стандартный трудовой договор.

Сведения о работодателе были уже заполнены, и в них числилась все та же «Государственная курьерская служба», только на этот раз с уточнением: «Отдел по работе с иммигрантами». В качестве предлагаемой должности было указано «Фельдъегерь».

Такое слово Аня слышала впервые. Загуглив его, она смутилась еще больше. Похоже, произошла какая-то ошибка, и ее имя случайно оказалось… где? Может, на почте что-то перепутали? В конце концов, она и правда ожидала перевозку своих вещей. Они должны были прибыть в течение месяца по этому же адресу.

Может, какой-нибудь сбой в почтовых программах? Наклеили бумажку не туда, куда надо, и пошло-поехало, как обычно в нашем государстве бывает. На конверте-то ни имени, ни адреса. Да и документы не заполнены: вероятность, что они предназначались кому-то другому, огромная.