— Вот поэтому никто и не делает так, — буркнула мечтательница.

Услышав достаточно, я зашла в кухню, вежливо здороваясь с женщинами. Обе недовольно на меня зыркнули и сунули в руку пустую миску.

— Долго спишь, — недовольно скривилась Тара.

Вторая женщина подхватила:

— Никому не нужна ленивая наложница.  

— Вы правы, — легко согласилась. — Чем-то помочь?

Но помощь моя не понадобилась. Женщины не просто болтали, а уже накрыли на стол. Вслед за мной подтянулись и другие домочадцы.

Жена Улы была чем-то недовольна и поджимала губы, кривясь в сторону Коры. На удивление, Кору тоже усадили за стол. Уже позже я поняла, что Кора не просто служанка, а дальняя родственница Жази. И винила хозяйка Кору в том, что одежда Улы оказалась почему-то не постиранной и ещё и вымазана в какой-то белой слизи. Это была моя вина, но что поделать, не признаваться же в том, что я ночью ею пользовалась и принимала роды у виверны.

Все расселись за накрытым столом согласно принятой в семье иерархии.

Сегодня хозяйский сын старательно не смотрел в мою сторону, только ёрзал на подушке, стараясь принять более удобную позу.

— Духи в помощь, — кратко произнёс Ула, и Жази потянулась накладывать большой ложкой из общего блюда жёлтенькую кашу и мясную подливу. То же самое для Сама проделала Рада. Когда перед мужчинами поставили тарелки, Тара набрала каши для Жази и полила сверху молоком. Мясо не накладывала.

Кора набрала еды для Тары, и только после Жази обратилась ко мне:

— Набери каши и возьми лепёшку.

Кашу есть не хотелось. Обоняние дразнил аромат тушёного мяса с вкусными специями — пекучими и сладковатыми. Но я приняла правила этого дома. Всё-таки сама захотела окунуться в быт аборигенов.

Завтрак закончился не слишком быстро. Никто не торопился. Ели, тщательно пережёвывая нехитрую еду. После пили настоянный напиток. Травяная смесь пахла горьковато-сладко и оказалась по своему действию очень бодрящей.

— Пора в Храм, — сообщил Ула, первым поднимаясь из-за стола. Следом за ним встали остальные. Женщины вне зависимости от статуса дружно убрали со стола. Кора шустро перемыла посуду и разложила её сушиться на светлом полотенце донышками вверх. Женщины надели поверх домашних платьев светлые закрытые наряды, украшенные только простёганным рисунком цветов или птиц. Волосы тщательно спрятали под платками, а концами прикрыли лица так, что остались видны только глаза.

Я растерялась. У меня подобной одежды не было. Но Жази поторопила Кору со словами:

— Быстро помоги переодеться нашей гостье. Вы нас задерживаете.

Кора кивнула головкой и потащила меня за руку за собой. Привела она меня в мою комнату, по пути порывшись в сундуке, что стоял в комнате, выделенной для стирки и купания.

—  Держи, — сунула мне в руки новый наряд. — Одевайся быстро. Мне ещё искать платок для Улы. Точно помню, что вчера вывешивала его сушиться, а сегодня ни на верёвке нет, ни в тазе для стирки.

Девчонка крутнулась и шустро убежала, оставляя меня в минутном одиночестве. Из памяти всплыли события прошлой ночи. Я тоже не помнила, чтобы скидывала платок в таз для стирки. Неужели потеряла в виверятнике? Не очень хорошо!

Пока вспоминала, быстро оделась и подвязала мешочек с монетами на пояс. Оставлять своё золото в пустом доме беспечно. В комнате даже двери не было! А решётка на окне показала, что пробраться в дом — плёвое дело. Не спорю, возможно, воров здесь и не было. Судя по утреннему разговору наложниц, даргоны держали людей в строгой узде законов. Но драконье сердце не могло расстаться со своим единственным на этот момент сокровищем.