– Молодцы, отлично справились с заданием, – кивает литераторша. – Следующая команда, вы должны были рассмотреть «за» за то, чтобы героиня осталась с мужем…

Я вполуха слушаю то, что говорят одноклассники, и, не выдержав, поворачиваю голову и в упор смотрю на Глеба. Ну а что? Если захотел поиграть в гляделки, будем играть!

Наткнувшись на устремлённый на меня взгляд его карих глаз, я чувствую привычный мандраж, но своих глаз не отвожу. И эти пара секунд, пока наши взгляды пересекаются, говорят мне больше, чем все слова, произнесённые Глебом во время нашего разрыва. Он не может ко мне ничего не чувствовать. Когда ничего не чувствуют, не смотрят с такой болью. С таким обожанием.

Стоп, Ева, хватит придумывать! Он ясно сказал, что ничего к тебе не чувствует. Вот пусть это так и остаётся. Не надумывай интригу там, где её нет. Может, ты просто выдаёшь желаемое за действительное. С чего бы Глебу тебя обожать и страдать по тебе?

После урока мы ставим свою парту на место, и я выхожу в коридор. Саша задерживается – сдаёт что-то литераторше, так что я в одиночестве усаживаюсь на лавочку, и залипаю в телефоне. Читаю комментарии под своими видео, и улыбаюсь. Ровно до тех пор, как кто-то не садится рядом со мной на лавочку. Меня обдаёт до боли знакомым запахом цитруса, имбиря и кориандра, и я понимаю, что рядом со мной сидит Глеб.

Демонстративно не поднимаю глаз от телефона – если мы не общаемся, пусть оно так и будет.

– Начала читать книги по программе? – выдаёт внезапно Глеб.

– Да, и что с того? Хочешь об этом поговорить? – я поднимаю взгляд от экрана телефона.

– Да, был бы не против, – кивает Глеб.

– А вот я против. Скажи, зачем ты попросил одноклассников написать под моими видео позитивные комментарии? Ты ведь так меня ненавидишь, что даже не здороваешься со мной! – я убираю телефон в карман толстовки.

– Почему ты решила, что я тебя ненавижу? – Глеб, не отводя взгляда, смотрит мне в глаза.

Зачем он так пялится на меня? Хочет смутить? Вывести из себя?

– А как ещё можно объяснить твоё поведение? – я, не отрывая взгляда, смотрю на него в ответ.

– Ева, я просто сказал, что мы не можем быть вместе, но я тебя не ненавижу, – грустно отвечает Глеб.

– Не ненавидишь? Значит, это ты оставлял под моей дверью цветы и игрушки? – требовательно спрашиваю я.

– Цветы и игрушки? Нет, я даже не знаю номер твоей квартиры, – устало говорит Глеб.

– Думаешь, я тебе поверю? Узнал же ты откуда-то номер моего телефона, мог и номер квартиры узнать! – не сдаюсь я.

– Мог, но не узнавал, – Глеб поднимается с лавочки. – Ева, я не сталкер, и, поверь, не такой монстр, каким ты меня представляешь. Я попросил написать комментарии под твоими видео потому что правда хотел помочь. Никакого злого умысла и тайных целей.

– Ну что ж, в следующий раз не делай то, о чём тебя не просят, – я вновь залезаю в телефон. – Я и сама бы со всем разобралась!

– Я как-нибудь сам решу, что мне делать, – усмехается Глеб, и отходит к стайке столпившихся возле окна мальчишек.

– Чего он от тебя хотел? – спрашивает вышедшая из кабинета русского и литературы Саша. – Надеюсь, ты послала его куда подальше?

– Да, что-то типа того, – киваю я.

Рассказывать подруге о том, что разговор с Глебом заставил меня вновь не переставая о нём думать в мои планы не входит. Пусть Саша считает, что я выбросила из головы зазнавшегося мажора, и все мои мысли исключительно о ней, учёбе, и моих видосиках.

10. 10. От ненависти до любви

– Ты себя нормально чувствуешь? А то в нашем классе столько народу заболело, – вместо приветствия выдаёт мне Саша, когда мы утром понедельника встречаемся возле моей двери, чтобы отправиться в школу.