Как жаль, что я не могу почувствовать тепло ее рук сквозь плотный плед, в который я почему-то завернута. Так глупо и грустно, когда ты спишь и понимаешь, что это просто сон. Нет той иллюзии или надежды… Мне кажется, нет ничего более жестокого в жизни, чем невозможность обнять того, кого любишь всем сердцем.

– Знаешь, когда я был маленьким, меня часто дразнили, – эхом доносится негромкий мужской голос, словно сосед за стенкой с кем-то разговаривает. – Например, брат с друзьями, могли затолкать меня в баню к бабкам, и запереть там. У-ух, сколько раз я отгребал по самое не балуй. Поэтому и работу выбрал такую, чтобы других защищать. В общем-то, именно этим я и занимаюсь. Допустим, важных свидетелей охраняю. Или, участвую в операциях по спасению кого-либо. Представляешь, насколько ты важная особа?!

Смысл слов постепенно доходит и оседает где-то на задворках. Тесак, Егор Гробников – вот он, обладатель этого голоса. Не хочу открывать глаза и видеть его презрительный взгляд. Ведь все те факты, которые мужчина бросил мне в лицо – на сто процентов правдивы. И да, я сука эгоистичная, потому что даже мысли не допускала, чтобы взять чужого ребенка. Он ведь… – не мой.

– Проснулась? Как ты себя чувствуешь? – мягко звучит бархатистый тембр. С таким голосом надо на сцене выступать.

Лениво приподнимаю веки. Глаза щиплет, словно в них насыпали песок. А еще сразу усиливается головная боль. Внутри такая пустота, что не хочется вообще ничего, а уж находиться рядом с Тесаком и подавно.

– Прости меня, я не хотел, чтобы вот так, – виновато произносит Егор, пытаясь заглянуть мне в лицо. Но он слишком близко, и подобный жест кажется интимным, поэтому я ныряю носом в плед. – Просто роль роковой стервы тебе не к лицу, и…

И я не хочу больше ничего слышать… Тем более, от него…

– Отдай меня маньяку, пожалуйста, – шепчу пересохшими губами, даже не надеясь, что Гробников услышит. На что-то большее я сейчас не способна. – И просто уйди.

– Никогда, – отвечает также тихо, крепче прижимает к себе и продолжает укачивать.

А у меня совершенно нет сил, чтобы вырываться. Да и есть в этом что-то такое, родное, поэтому и не хочется.

8. Глава 6

Тесак

Я знаю, что переборщил. Не хотел ведь так, чтобы до слез, до истерики этой дурацкой… Просто разозлился! Больше на себя, чем на нее. Но и Стечкина тоже хороша!

Аркашин, господин хороший, чтоб его жизнь радовала долгие годы(!), меня подставил знатно, конечно. И ведь я мог ожидать подвоха от кого угодно, но только не от него.

– Я тебе работу по профилю нашел, – заливался соловьем генерал-лейтенант запаса. – Да и мне подсобишь немного.

– Что за работа? – не мог не спросить.

– Да… человечка одного из беды выдернуть, – уклончиво ответил.

И мне бы, дураку, задуматься, ан-нет. Не станет ведь такой серьезный и ответственный товарищ, как Аркашин, херней страдать. Ну я и клюнул, подписался, что называется, не глядя. Вот и получите, распишитесь, ваше сокровище бездыханное, – переутомилась девица от стресса. Вот уж где осечка вышла. Первый раз в моей жизни. Попал.

– А разве я тебя в чем-то обманул? – невинно развел руками генерал-лейтенант запаса. – Барышня в беде, спасти надо. Все, как ты любишь. И, практически – в поле, ведь ее маньяк преследует.

И вот толку было спорить? Закон контракта для наемника – всё. Ничего бы не изменилось.

А Стечкина эта… Мне еще вчера показалось это подозрительным, решил, что обдолбанная. Только когда раздевал блондинку, купал, да в постель укладывал, понял, насколько мое первое впечатление ошибочно. А еще она сквозь сон просила Льва Ивановича ей в купе чай подать, собственноручно собранный. Ну, стратег!