15. 4.3

– Веста… – мурлыкнул он. Да, голос у него стал именно таким! Мурлыкающим! – Девочка… не дрожи… мы не обидим. Если хочешь понюхать нас, то мы не против.

Что?!

ЧТО?!

Ох, а взгляд у Ларса-то совсем изменился. Сделался голодным. Теперь он словно и правда оценивал меня как сексуальный объект. Он что, это всерьёз?! Или деканы просто хотят так наказать обнаглевшую адептку?!

Космос Великий, дай мне сил!

Надо сдать назад. Ретироваться в свою комнату. А мою вещь найду позже… или не найду! Главное выбраться отсюда!

– Вианы… – дёргаюсь в объятиях кураторов, – я... я… наверно мой порыв неуместен. Простите… Есть устав Акаде…

Не успеваю договорить.

Дрейк приподнимает меня от пола, по-свойски заключает в объятия, а Ларс – впивается в мои губы стихийным поцелуем. От шока я слегка приоткрываю рот, и шиариец мигом этим пользуется – его язык принимается хозяйничать у меня во рту.

А Дрейк впивается жарким поцелуем мне в шею.

Я пытаюсь сказать, что мол, хватит, вианы, ошибочка вышла – но уж очень мой протест похож на стон страсти. Который Ларс воспринимает как поощрение и призыв действовать более активно!

Покусывает мои губы, прикасается своим языком к моему. Куда это вообще катится?!

Ну а я-то?.. Я -то зачем сейчас начала отвечать?

Почему возбудилась?

Веста, блин!!!

Чёртов шиарийский рефлекс – от этих мужчин так маняще пахнет настоящими альфа-самцами, а я вся дрожу и ничего не желаю так сильно, как покориться их губам, рукам, хвостам…

Ларс слегка отстраняется от моих губ, и я не успеваю даже сделать глубокий вдох – его сменяет Дрейк, и теперь меня целует уже второй мой куратор с не меньшей порабощающей страстью. Его поцелуй даже резче, агрессивнее. И я таю. Очень стыдно, очень…

Руки кураторов исследуют моё тело.

И краешком помутившегося сознания я понимаю: меня начали раздевать!!!

Вскоре форма на мне оказывается распахнута – я лежу на разложенном диване, пытаясь обнимать – сколько хватает рук – сразу двух полуголых мужчин, что склонились надо мной. Отдаю поцелуй то одному, то второму…

И руки Дрейка уже поглаживают меня между ног… я начинаю бесстыдно стонать.

Отрезвляет звук собственного голоса.

И как-то само собой фокусируется зрение.

Я начинаю видеть в кромешной тьме – как обычно, видят шиарийцы! Наконец-то, блин – заработал функционал моей шиарийской части, подстёгнутый возбуждением!!!

А ещё – одновременно – включились обратно человечески мозги! Ура!

Я вскочила с дивана, вывернувшись из рук кураторов, отскочила в сторону… Точнее попыталась... и чуть не упала — потому что оказалось, что наши хвосты сплелись в плотную косицу.

А вот это уже было плохо. Точнее — ОЧЕНЬ ПЛОХО!!! Я руками испуганно дёрнула свой золотой хвостик. И он блаженно выскользнул наружу. И уже держа свой хвост за кончик я соскочила с дивана.

Кураторы не препятствовали.

Только удивлённо и голодно уставились на меня.

Две пары золотых шиарийских глаз сияли в сумраке.

– Что случилось, Веста? — низкий голос Дрейка пробрал до мурашек.

– Простите меня, вианы! – затараторила я, прикрывая руками обнажённую грудь, пытаясь на ощупь запахнуться. – Я виновата! Нарушила распорядок! Поддалась инстинкту! Больше не повторится!!!

И развернулась на сто восемьдесят и просто побежала назад в общую гостиную, а оттуда в свою комнату.

Захлопнула за собой дверь.

Обессиленно стекла по ней на пол.

Пойдут за мной?

Будут колотить в дверь? Требовать объяснений или продолжения банкета?

Нет-нет, не должны!

Благородные гордые шиарийцы – могут носиться как пара щеночков только за своей мианессой – единственной избранной подходящей для двоих женой. А пока они такую не встретили – отношение к добрачным связям довольно лёгкое… Видимо и я им для разовой ночи как раз подошла. Вот они и не стали выставлять… решили развлечься. Ох, когда поцеловали — думала сознания лишусь.