– О жизни, – отвечает Эля, слегка напрягаясь. Несмотря на лютую ненависть к моему мужу, она всегда ощущает себя неловко в присутствии Марата. – О том, как все меняется.

– Ага, – он кивает, но его глаза все еще на мне. – Жизнь действительно меняется. Иногда так, что и не ожидаешь, – смотрит при этом на меня.

О да! Наша жизнь кардинально изменилась за этот год. Никто бы и не подумал, что между нами может быть так…

Я чувствую, как его рука на спинке дивана слегка касается моего плеча. Это едва заметное прикосновение, но оно заставляет меня вздрогнуть. Я стараюсь не показывать, что это меня беспокоит, но внутри все сжимается.

Но муж и не думает отсаживаться от меня, облегчая мне задачу. По мере того как пустеют бокалы, его прикосновения становятся все смелее. Хмель выполняет свою функцию, и, слушая рассказы подруги про очередного кавалера, я даже позволяю себе расслабиться и получать удовольствие от того, как ощущается его близость.

Будто не было между нами этого уродливого года. Но тем не менее не забываюсь до конца. Помня о том, что, помимо меня, у него целый вагон девочек на любой вкус и цвет.

– Ну, думаю, мне пора, – Эля ставит бокал на стол и встает, а я в ужасе смотрю на нее. – Подъем был ранний, уже закрываются глаза.

– Уже? – я смотрю на нее с легкой паникой, не желая оставаться наедине с Маратом. Но она лишь улыбается и пожимает плечами.

– Да, Марьяш, уже поздно. Спокойной ночи, – она наклоняется, чтобы обнять меня, и шепчет на ухо: – Держись.

Я киваю, чувствуя, как тревога нарастает. Эля уходит в гостевую комнату, оставляя меня наедине с мужем. Он не двигается, продолжая сидеть так близко, что его тепло смешивается с моим холодом.

– Ну что, – он ставит бокал на стол и поворачивается ко мне. – Остались вдвоем.

– Марат, – начинаю я, но он прерывает меня легким прикосновением пальцев к моей руке. – Не надо, – его голос тихий, но в нем слышится что-то опасное. – Давай просто посидим. Как раньше.

Я хочу возразить, сказать, что “как раньше” уже не будет, но понимаю, что это бесполезно. Он не слушает. Он никогда не слушает. Вместо этого я просто молчу, чувствуя, как его рука медленно скользит по моему плечу.

– Ты знаешь, – он наклоняется ближе, его дыхание касается моей шеи. – Я скучаю по тебе.

– Марат, – я пытаюсь отодвинуться, но он не дает. Его рука теперь на моей талии, и я чувствую, как он притягивает меня ближе.

– Нет, – говорю я твердо, но он словно не слышит.

– Ну почему? Я же вижу, как ты реагируешь на мои прикосновения, – смотрит из-под тяжелых век так, что можно даже поверить, что он сам жаждет близости со мной. – Мы же муж и жена. Разве это не нормально? Совместные выходы – это хорошо, но у нас есть контракт, условия которого ты не соблюдаешь.

Эта фраза как удар под дых. Но я не позволяю себе показать, как она на меня подействовала.

– Твой контракт – это жестокая насмешка, – я пытаюсь вырваться, но его хватка становится крепче.

– Ты же все равно вернешься, рано или поздно. И знаешь почему? – от его хриплого шепота мурашки по коже. – Потому что ты – моя, – он шепчет, и его губы касаются моего уха. – Ты всегда была моей. И что бы я ни сделал, тебе придется закрыть на это глаза.

– Нет! – я говорю громче, наконец вырываясь из его объятий. – Я не твоя. И ничего прощать тебе не стану.

Он смотрит на меня, и в его глазах мелькает что-то темное, отчего все органы сжимаются в узел. Но он быстро берет себя в руки, встает и отходит.

– Как скажешь, – он пожимает плечами, но я вижу, что его руки сжаты в кулаки. – Спокойной ночи, Марьяна.