Но наутро, когда звонит Эля, расспрашивая о прошедшем вечере, не выдерживаю и начинаю плакать.

– Эль, я так больше не могу. Мне нужно найти хоть какой-то выход, – любить его и ненавидеть, находиться в ловушке, зная, что он скорее заставит сгнить меня заживо в этом дворце, чем отпустит на свободу, невыносимо.

– Приезжай ко мне, подумаем вместе, – предлагает она.

– Не могу… Мне надо дождаться, когда он вернется, – я действительно боюсь, что он сотворил что-то ужасное.

– Зачем?

– Просто знать, что с ним ничего не случилось.

– Так позвони ему.

– Не могу.

– Почему?

– Потом что не хочу, чтобы он думал, что я переживаю за него, – нельзя демонстрировать слабость, иначе он прогнет меня под себя.

– Ясно все. Еду.

Элина сбрасывает трубку и через час появляется у меня дома, с несколькими бутылками вина.

– Маня, это трындец! – вваливается она ко мне в гостиную.

– Что такое?

– Ты вчера, случаем, на приеме не видела Завьяловых?

В животе появляется холодок от того, в какую сторону пошел разговор.

– Почему ты спрашиваешь? – напрягаюсь, вспоминая то, чем закончился предыдущий вечер.

– Они оба сейчас в реанимации.

– Что? – в ужасе смотрю на нее.

– Весь город гудит об этом. Возвращались вчера с приема, и у машины отказали тормоза. Представляешь?

А я смотрю на подругу и не могу сделать даже вдох. Потому что я не верю в такие совпадения. Но меньше всего я хочу думать, что Валеев как-то причастен к их аварии.

– Привет! – Вздрагиваю, услышав голос мужа. – О чем сплетничаете? – на нем свежий костюм, и сам он выглядит превосходно, будто бы и не провел эту ночь вне дома.

Валеев приближается ко мне, и я задерживаю дыхание, когда ноздрей касается аромат его парфюма, а следом мягкие губы прижимаются к моей щеке.

– Слышал про Завьяловых новость? – спрашивает подруга у Валеева.

– Какую?

– Попали в аварию, отказали тормоза. Оба в реанимации, в особо тяжелом состоянии.

– Да ты что? – изображает удивление Марат, но я не верю ему. Потому что ему плевать на ту парочку. – Нет, я об этом ничего не слышал. Но, видимо, нужно выбирать персонал тщательнее, чтобы машина была в хорошем состоянии, – Марат поворачивается ко мне и пристально смотрит мне в глаза, и я с ужасом понимаю, что он приложил руку к этой трагедии.

Он чуть не убил двоих людей за их непристойное предложение мне.

Значит, я тоже причастна к этому покушению…

Люди правы. Мы чудовища.

– Дамы, – внезапно Марат возвращается в гостиную, держа в руках новую бутылку вина и еще один бокал.

На нем домашние свободные серые штаны и белая футболка, и выглядит он так уютно и безобидно, что, не зная Марата, запросто можно обмануться и решить, будто он не может причинить вред.

По телу проносится ледяная волна, и холод скапливается в животе.

– Вы не против? – муж садится на диван рядом со мной и ставит бокал передо мной. – Вам подлить? – разливает остатки вина по нашим бокалам и наполняет свой.

– Ты не пьешь вино, – совершенно не понимаю, что он задумал.

Никогда Валеев не сидел вот так во время моих домашних посиделок с подругами. У него явно что-то на уме, и я внимательно слежу за его действиями.

– Решил вас поддержать, – пожимает он плечами и, обхватив длинными пальцами тонкую ножку бокала, откидывается на спинку дивана, закидывая вторую руку на спинку позади меня.

От такой близости меня обдает жаром и напрягается каждая клеточка внутри.

Дома нет необходимости изображать из себя пару. Необязательно играть, но он отчего-то сидит настолько близко, что бедро мужа прижимается к моему, обжигая.

– Ну, так что, дамы, о чем болтали? – Марат делает глоток вина, его взгляд скользит между мной и Элей, но я чувствую, что его внимание полностью сосредоточено на мне.