Судя по тому, насколько невинным в этот момент сделался вид у близнецов Купришей, они к этому были причастны напрямую.

Эдвин вынул из-за ворота нечто, похожее на абрикосовую косточку. Обвел взглядом юных господ.

Идро и Ледро увлеченно делили между собой пирожное. С серьезными лицами ложечками разрезали корзиночку с белковым кремом. Таким пышным, что его вместо парика можно использовать.

– Чисто ульсики! – смахнул отцовскую слезу Куприш. – Так приятно видеть, что они делятся! Не просто в рот пихают все, что видят!

– У вас чудесные детки, Дональд! И такие сообразительные! – поддакнул Руди так тепло, что я не сомневалась – он тоже видел, как кто-то из них пульнул в дворецкого косточку.

Нет, я ничего против Эдвина не имею. Но под его учтивостью явно виделась мне недоброжелательность. Или снисходительность. Сложно сказать, что из этого я не люблю больше.

Тут послышался дверной колокольчик, и дворецкий с оскорбленной, но по-прежнему церемонной, физиономией, проследовал встречать новых гостей.

Наши гости, Дональд и Лурия, сидели за четырехместным столиком, которых в гостиной стояло целых пять. Мы же с Рудольфом стояли рядышком, чтобы в любой момент отправиться лобызаться с очередными посетителями.

– Кто это, интересно, пожаловал? – прошептала я на ухо мужу.

– Да кто угодно, лишь бы не твой поклонник, ледяной дракон, – беззаботно хохотнул он в ответ.

Тут вернулся дворецкий. Пока что в одиночестве.

– Метрано Рудольф, – слегка поклонился он моему супругу, – прибыл метрано Летвек Мив.

– Кто это? – удивился Руди. – В посольстве я никого с таким именем не знаю.

– Метрано Мив уверяет, что он старый знакомый вашей супруги, метрис Дорит.

– Любовь моя, ты желаешь принимать метрано Мива? – заботливо спросил Рудольф. Вот гад. Знает же, что я понятия не имею, кто это. Может и правда достойный парень. Лучше того, что мне сейчас тут скалится.

– Не уверена, дорогой, – я изобразила на лице тревогу, – ты ведь знаешь, выйдя за тебя, я хотела полностью отбросить свое прошлое и начать жизнь, будто я другой человек!

Я молола, что придется, лихорадочно размышляя, как теперь быть. Получается, Дорит Метлер – реальный человек, не просто имя в документах. Что с ней? Я должна выяснить, чтобы не разделить ее судьбу.

Эдвин продолжал вопросительно смотреть на нас, чуть прогнувшись в пояснице, дабы продемонстрировать свою учтивость.

Но колючие серые глаза не оставляли сомнений, он прощупывает Рудольфа, ждет его реакции.

Если я права, то…

– А знаете, что-то не припомню знакомца с таким именем, – я тряхнула головой, – он точно меня ни с кем не спутал. Милый, у тебя до меня не было другой супруги?

– Что ты, – Рудольф замахал руками, – дважды подобное счастье я бы не пережил.

– Так звать метрано Мива или нет? – проскрипел дворецкий. Мне показалось, у него поясница затекла.

– А я уже и сам тут! Крылатого Новогодья и чистых вод! – в гостиную вальяжной, разболтанной походочкой ввалился тип, которого мне захотелось назвать индюком. Толстенький, румяненький. В ярко-синем камзоле, обтягивающих бежевых брюках и длинных полосатых гетрах.

– Дорит, душечка!

Он кинулся ко мне, как к родной, лобызая мои руки.

– А вы, должно быть, ее везучий муженек! – Он схватил Руди за пальцы, и тот поспешно выдернул ладонь, боясь, как бы и к его ручке не приложились.

– Действительно, это я ее сюда привез, – подтвердил Рудольф. Голос его хоть и звучал спокойно, тем не менее, пробивалась растерянность.

– Дорит, ты меня, верно не очень помнишь? – Мив прищурил свои умильные, заплывшие жирком глазки.