За всеми этими мечтами и планами Идана не вспоминала о том, что двое соседей почти никогда за всю историю не жили мирно и то и дело пытались оттяпать друг у друга лакомые куски под эгидой религиозных и освободительных войн. Последняя такая окончилась всего пятнадцать лет назад точно так же, как большинство до неё: паритетом сторон. Ида не любила историю и не интересовалась политикой, а к армии и военному делу питала лёгкую подспудную неприязнь, несмотря на то что Волдо избрал для себя именно этот путь. Брата она меньше любить не стала, но выбор не одобряла, не понимая, как можно заниматься подобными вещами, если есть фабрика и фамильная склонность к техномагии.

В приглашении, к счастью, содержалось не только время аудиенции, но указывался точный подъезд дворца и допустимый транспорт и имелась пометка для охраны.

Мобилем Идана управляла сама – так она и позволила бы кому-то лишить себя этого удовольствия! Ей, и без того считавшейся безнадёжно испорченной, такое мелкое чудачество не доставляло проблем, что вызывало зависть некоторых знакомых. Ида входила в небольшой кружок по интересам, где прогрессивные дамы обсуждали техномагические новинки, и водить они умели все, но не все могли позволить себе подобную вольность публично.

Впрочем, кое-кто и не хотел. Фрау Логерлет, например, которая считала себя вдовой при живом муже – тот был стар и почти не проводил время с женой – с удовольствием пользовалась услугами шофёра. Ида видела пару раз этого рослого красавчика с широкими плечами и изумительно голубыми глазами и не сомневалась, что его навыки вождения интересовали нанимательницу только как приятное приложение к самому шофёру.

Дворцовая прислуга была вышколена на совесть. Лакей, который подал гостье руку, помогая выбраться из мобиля, и бровью не повёл, обнаружив, что искать гостью нужно со стороны водительского места. И сел за руль, чтобы отогнать транспорт, с прежней печатью вежливой невозмутимости на лице.

В то же мгновение перед Иданой возник ещё один молодой человек в точно такой же сине-зелёной ливрее и с поклоном попросил следовать за ним.

С того дня, когда юную фройляйн Морнхут представили ко двору, она бывала во дворце несколько раз. Семья пользовалась уважением, король вообще любил техномагию и техномагов, поэтому заметное пятно на репутации не стало причиной немилости его величества. И, наверное, именно это во многом определило нынешнее положение Иды: порицаемая и недостойная, она так и не стала полноценным изгоем в обществе.

Сейчас Идана прибыла по делу, поэтому пригласили её к третьему восточному подъезду. Восточная сторона издавна считалась в Транте посольской, в этом крыле располагалось министерство иностранных дел, здесь же принимались все иноземные делегации и почти не попадались праздношатающиеся бездельники.

Ида ни разу не видела илаатского принца, да и вообще илаатов встречала на своём веку мало, и воображение рисовало очень странные картины, больше основанные на стереотипах и домыслах, чем на знаниях. Ей то представлялся солидный мрачный кабинет, отделанный дубовыми панелями, где восседал угрюмый и зловещий мужчина в военной форме, то – варварски роскошное подобие тронного зала, где на расшитых подушках возлежал полуобнажённый мускулистый красавец, которого обмахивали опахалами обнажённые наложницы.

Про Илаатан Ида знала мало. Её интересовали книги по медицине, немного – мифы и легенды, поэзия и совсем уж по остаточному принципу всё остальное, так что фройляйн Морнхут хоть и имела общее представление о нравах и обычаях соседей, но именно что общее.