К лёгкому разочарованию Иданы, слуга привёл её в обыкновенную гостиную, интерьер которой всего лишь ненавязчиво отсылал к илаатским традициям, что-то подобное и даже куда более эффектное встречалось в домах падких на экзотику аристократов. Низкая, немного непривычная мебель, обитая пёстрой тканью и украшенная резьбой на деревянных частях, мозаичный пол, сложные барельефы с растительным орнаментом и мозаичные вставки на стенах, два настенных фонтана друг против друга… Красиво, но совсем не то, что рисовала фантазия. Впрочем, и она сейчас не в Илаатане, а в королевском дворце, откуда бы здесь взяться совершенно чуждым интерьерам?

Илаат, который поднялся навстречу гостье, одновременно соответствовал её ожиданиям и обманывал их. И хотя неприлично столь откровенно кого-то разглядывать, но Идана просто не могла удержаться, и, пока они вежливо раскланивались и знакомились, девушка давала волю своему любопытству, насколько позволяло плохое зрение. Её извиняло то, что принц Сулус ан-Яруш, который настаивал на неформальном разговоре без титулов, и сам отвечал не менее откровенным интересом.

Он имел непривычную наружность, но определённо был красив. Хорошего роста – такого, чтобы не возвышаться над окружающими совсем уж неприлично (хотя принц, наверное, мог себе подобное позволить), но при этом иметь право считаться высоким мужчиной. Конечно, принц не сверкал обнажённым торсом, но свободные белые одежды сидели на нём очень хорошо, безо всякой наготы подчёркивая тонкую талию и широкие плечи и давая понять, что сложён мужчина прекрасно.

Илаат двигался текуче и грациозно, длинные распущенные волосы и подведённые глаза вкупе с обилием золотых украшений производили странное впечатление и, наверное, должны были придавать в глазах непривычных к такому трантцев женственности, но этого не происходило. И ничего чрезмерного, крикливого в его наружности не виделось: простая белая одежда удачно оттеняла блеск золота.

Ида пришла к выводу, что илаат походил на змею – белую с чёрной головой морскую гадюку, ядовитую обитательницу прибрежных скал.

Показывая себя гостеприимным хозяином, Сулус предложил чай и закуски, вежливо поинтересовался, не случилось ли каких-то проблем в дороге и всё ли у неё, Иданы, хорошо. Поскольку это были обыкновенные светские мелочи, вдаваться в детали Иде не следовало, даже если бы жалобы имелись, поэтому она несколько минут поддерживала спокойный светский разговор, с удивлением ловя себя на том, что совершенно не волнуется. А ведь находится наедине с незнакомым мужчиной, притом чужестранцем, обычаи родной страны которого знает посредственно! Больше того, разглядывает его без стеснения и позволяет рассмотреть себя.

А с другой стороны, что ей скрывать и чего стесняться? Белый с пепельно-розовым дневной наряд очень шёл Идане, тонкие кружевные перчатки и жемчуг на шее – тем более, а собранные в аккуратную высокую причёску кудряшки постоянно притягивали взгляд собеседника. Безупречная осанка, тонкая талия, обаятельная улыбка… Если попытаться поставить себя на место илаата, привыкшего к совсем иным чертам и одеждам, это должно смотреться столь же экзотично и привлекательно, как наружность принца в Транте.

Через несколько минут принесли чай. Никаких любопытных служанок, столик прикатил ещё один лакей с лицом, напоминающим восковую маску. Идана даже пристально вгляделась в его движения, гадая, человек ли это или отлично исполненный автоматон?

Но через мгновение от этого вопроса отвлекло появление ещё одного илаата, при виде которого все мысли о лакее вылетели из головы фройлян Морнхут.