На низком столике с богатой инкрустацией лежало несколько папок с бумагами и толстая книга, раскрытая на середине: даже отдыхая, Владыка не забывал о делах. Длинные изящные пальцы рассеянно почёсывали за ухом пышного белого кота, возлежавшего перед правителем почти в такой же позе. В отличие от людей, от котов никто не требовал соблюдать этикет, и им позволялось многое. Особенно здесь. Любимцы Владычицы, они ходили и спали где хотели и, поговаривали, наушничали своей хозяйке. Учитывая силу этой женщины и её специализацию на животных, слух этот не выглядел пустой болтовнёй.

Владыка и в остальном походил на разделявшего с ним досуг кота. Светло-карие глаза отдавали в кошачью желтизну, а чёрная подводка делала похожим и их разрез. Время вытравило волосы до снежной белизны, и длинные пряди, стекавшие на шерсть, сливались с нею. И даже морщины, расчертившие узкое строгое лицо, загадочным образом усиливали сходство.

– Пусть будут твои дни ясны, а ночи страстны, мой господин, – молодой мужчина, также одетый в белое, нарушил уединение правителя бесшумно и остановился в нескольких шагах, сложив ладони над сердцем и согнувшись в вопросительном поклоне.

– Проходи, садись, – не поднимая взгляда от бумаг, разрешил тот и протянул руку.

Посетитель приблизился, преклонил колено и поцеловал перстень с ярким рубином цвета свежей артериальной крови, а после – сел прямо на траву сбоку от тахты, позволив себе для удобства привалиться к ней плечом.

– Всё готово к поездке? – спросил Владыка через несколько мгновений, отвлекшись от чтения.

– Да, отец, я зашёл попрощаться, – отозвался третий принц Илаатана, оставляя формальную вежливость и официальный тон. Без посторонних, не считать же таковым кота, можно позволить себе вольность.

Сулус ан-Яруш Чёрный Меч был хорош собой и лёгок нравом. Наружность он взял от отца, буквально являясь молодой его копией, а вот всё остальное – живой характер и неуёмную страсть к экспериментам – получил от матери. И с одной стороны, это неплохо, потому что для страны вполне хватало расчётливого государственного ума Владыки и двух его старших сыновей, а с другой – смело выбранное Сулусом направление исследований, пространственная магия и порталы, нередко аукалось неприятностями. То мыши-испытатели разбегутся на радость котам Владычицы, то кусок башни исчезнет в неизвестном направлении, благо без людей, а то, напротив, появится что-то такое, с чем попробуй разберись…

После происшествия с башней Сулус со своими соратниками перебрался в загородную резиденцию, где было гораздо меньше людей, да и уединённо, меньше вероятность жертв. И последний эксперимент подтвердил разумность этого переезда.

– Что ты решил с нашей… семейной проблемой? – спросил Яруш.

– Сейчас он в летнем дворце, там и поживёт пока. Больше некуда пристроить, а там и присмотр есть, и даже появление гостей вряд ли что-то изменит, – явно нехотя сказал принц. – Надеюсь, мы, несмотря на все эти мероприятия, выкроим время разобраться и найти ошибку в расчётах.

– Как он?

– Осваивается. Он очень многое пропустил, сейчас пытается наверстать и привыкнуть.

– Есть какие-то прояснения? Как получилось, что его считают умершим мучительной смертью, а на нём ни царапины? Что вообще тогда произошло?

– Говорит – не помнит, воспоминания последних лет обрывочны, – хмурясь, отозвался Сулус.

– Говорит? – конечно, не упустил главного Владыка. – А на самом деле?

– Мне кажется, он лжёт или как минимум недоговаривает. И я не понимаю почему. Не исключено, что у него просто помрачилось сознание. Он странно себя ведёт. Разговаривает очень неохотно, большую часть времени молчит и читает, но это я могу понять. Ещё он часами просиживает в храме. Не молится, не приносит даров и не воскуривает благовония, просто сидит и смотрит в одну точку с отрешённым видом. У разных богов, но чаще – у ног Любви. И я бы понял, если бы это была тоска об ушедшем, но чтец в эти моменты слышит в нём только холод, тихую злость и беспокойство близкой, но недостижимой цели. Не представляю, с чем это связано.