>148 Едва такую казнь он совершил,
Едва свой хвост свернувшийся расправил,
Как грешник загорелся, зачадил,
>151 И в миг один огонь его расплавил
И в пепел обратил его. Потом,
Когда не стало пламени кругом,
>154 Из пепла вновь восстал он прежней тенью
И образ прежний принял на себя.
Так, если древних следовать ученью,
>157 Себя в ужасном пламени губя,
Известный феникс молча умирает
И вновь потом из пепла воскресает.
>160 Питается не хлебом, не травой,
Но амми{132}, и усталой головой
>163 Таинственный, вполне безвестный миру,
В бессилии, на землю он падет,
Как будто бы недуг его гнетет
>166 Иль ненавистный демон сокрушает;
Когда ж потом он снова восстает, —
Что было с ним – он сам того не знает
>169 И, озираясь, далее идет.
Восставший грешник в том же состоянье,
Казалось, был! О, правосудный гнет!
>172 Как грозен ты в немом своем каранье!
«Кто ты? – ему учитель мой сказал. —
И здесь за что ты терпишь наказанье?»
>175 «Недавно из Тосканы я упал
Вот в эту бездну, – молвил нам несчастный. —
Я жизнь скота людской предпочитал
>178 И не хочу скрывать: я скот ужасный!
Мне имя Ванни Фуччи{135}. Для меня
Берлогою достойной и прекрасной
>181 Была Пистойя». В это время я
К учителю с словами обратился:
«Скажи ему, чтоб он не шевелился
>184 И скоро так от нас не уходил;
Спроси его, какое совершил
Ужасное он прежде преступленье.
>187 Сварлив и кровожаден очень был
При жизни он…» Но в думу углубленный,
Успел понять тот грешник осужденный,
>190 Что мнения такого я о нем.
Он уходить от нас не торопился,
Лишь только щеки вспыхнули стыдом
>193 И взгляд его на мне остановился.
И он сказал: «Страдаю я, поверь,
Сильней гораздо более теперь,
>196 Чем в миг, когда я с жизнью распростился.
Не скрою я, за что сюда попал:
Из ризницы сосуды я украл,
>199 Но, совершив такое преступленье,
Из трусости я друга оболгал.
Который был казнен за похищенье.
>202 Но не затем себя я унижал
Перед тобой, чтоб вызвать сожаленье.
И если ты из мрака этих скал
>205 Вновь выйдешь в мир, то приложи старанье
Запомнить в мире это предсказанье:
Теперь Пистойя гонит Черных стан;
>208 Флоренция и нравы и граждан
Спешит менять, но час иной настанет:
С долины де ла Магра Марс восстанет,
>211 И грянет гром в далеких облаках,
И дрогнут вдруг все городские стены
И ужас в человеческих сердцах
>214 Найдет приют, и на поля Пичены
Тогда гроза ужасная слетит
И Белых всех мгновенно истребит.
>217 Так ожидай ты этой перемены».
Песня двадцать пятая
Богохульство грешника и страшное наказание. Другие призраки. Превращение человека в змею и змеи в человека.
>1 Сказавши то, презренный этот плут,
С гримасой гадкой, поднял обе руки,
Шиш показал и начал нагло тут
>4 Хулить Творца за кару и за муки,
Но змей один – я их люблю с тех пор —
При первом же его презренном звуке,
>7 Сдавил ему всю шею, чтобы вор
Не в силах был произнести ни слова;
И смолк кощун, потупя наглый взор.
>10 Другой же гад скрутил ему сурово
В одно мгновенье руки назади,
Сдавил все тело, так что никакого
>13 Не мог движенья сделать он… – Пади
И в пламени, Пистойя, ты исчезни,
Своим примером людям не вреди,
>16 И навсегда погибни в адской бездне!..
Везде распространяешь ты разврат…
Хотя бы обошли мы целый Ад,
>19 В нем не нашли бы грешника наглее,
Который богохулить так дерзал,
И даже тот, кто с фивских стен упал{136},
>22 Мог показаться лучше и сноснее…
Проклятый тать куда-то убежал,
Хулы своей оканчивать не смея.
>25 Затем как будто вырос из земли
Центавр, ужасным бешенством пылавший
Который мог страшить и издали,
>28 Центавр с угрозой дьявольской кричавший:
«Где этот вор низверженный? Где он,