«Вы говорите так, будто додумались до чего-то интересного».

«Слышали о теории относительности?»

«А-а-а, изыскания этого гениального клерка! Однажды в Берне я видела фотовыставку, посвященную его житию. На одной из фотографий он, скажем так, неприлично показывал зрителям язык. Это запомнилось. Тем более что журналисты писали, что язык он якобы показывал самому Богу…»

Наконец она меня увидела! – обрадовался Маленков.

Влажные губы, нежный блеск глаз, поворот красивой головы.

Я ее заинтересовал. Чудесные гладкие ноги, заброшенные одна на другую (мадам Катрин опустилась в кресло). Плевать на Снукера. Я хочу мадам Катрин. Плевать на желтый смычок, я хочу скользить губами по ее обнаженному плечу. Важна музыка, а не инструменты.

«Я думаю, из любой тюрьмы можно выйти».

«Пленный дух… Испущенный дух… Вы об этом?»

«Ну что вы! Смерть – никогда не выход, если вы имеете в виду смерть. Тюрьма заперта, да. Но к любой тюрьме можно подобрать ключи».

«Неужели вы готовы позвенеть ими передо мной?»

«А вы… Готовы услышать?..»

Мадам Катрин вопросительно улыбнулась.

«Мне сейчас не хватает самого малого. Круговой лазер. Слышали о таком?»

«Никогда. Но, судя по вашему взгляду, это требует больших вложений?»

«Гораздо бóльших, чем вы подумали».

«И тогда перед нами откроется рай?»

«Можно сказать и так».

«Значит, речь идет минимум о миллиарде евро?»

«Моя работа окупится чрезвычайно быстро».

«А что это такое – круговой лазер?»

Теперь Маленков посмотрел на нее с восхищением.

«Всего лишь техническое устройство, в котором световой луч, вращаясь по кругу, пронизывает фотонный кристалл. – Наверное, физик считал, что его поймет любая домохозяйка. – Траектория луча искажается, а значит, изменяется скорость света. Понимаете? Искривленное пространство-время превращает луч света в спираль. Размешивали густое варево в закипающей кастрюле? – Маленков посмотрел на мадам Катрин с внезапным сомнением. – Перемешиваемое пространство-время начинает вращаться все быстрее и быстрее, как бы отдельными слоями. И если сквозь это адское варево пропустить нейтрон, то его спин… Ну, спин – это что-то вроде вращения вокруг собственной оси, понимаете?..»

«Абсолютно не понимаю».

«Ну, значит, вам этого и не надо».

«Но все же попробуйте мне объяснить…»

«Ладно, – негромко рассмеялся Маленков. – Приведу как пример. Самое изящное, самое благородное кресло времен Короля-Солнца скажет о времени его правления меньше, чем любой забулдыга из самого дальнего его окружения. Нет, не спрашивайте, – физик, улыбаясь, поднял руку. – Я не знаю, как выглядели забулдыги в окружении Короля-Солнца. Может, как Снукер. Но я знаю, что, прошивая слои перемешиваемого пространства-времени, нейтрон совершит путешествие во времени».

«Это, конечно, всего лишь теория?» – улыбнулась мадам Катрин.

«Русский космонавт Сергей Авдеев провел в космосе семьсот сорок восемь суток. За два года, проведенных на круговой орбите, в своем движении в будущее он обогнал нас, жителей планеты Земля, на одну пятидесятую секунды. Для обывателя это не прозвучит, но физика восхищает».

Ему не хватает решительности, думала мадам Катрин.

Когда этот физик станет знаменитым, как тот бернский клерк, он перестанет искать меня. Обычная утеря ценностей, он прав. Он начнет посещать не модные галереи, выставляющие то, чего, может, и не существует на свете, а зал все с той же «Джокондой». Он сугубый реалист. Он знает, что моя красивая тюрьма к тому времени здорово обветшает. Одна пятидесятая секунды. Много это или мало? Похоже, скорый успех ему не грозит. Мадам Катрин трезво оценивала ситуацию. Ничто так не помогает оценивать ситуацию, чем хороший коньяк. Уже через десять лет (а хватит ли физику десяти лет?) моя тюрьма потребует капитального обновления. Природа много дарит, но много и отбирает. Если быть честной, природа отбирает