Музыка грохотала из колонок, беспорядочно расставленных вокруг скульптурного сооружения, напоминавшего гигантскую телевизионную антенну. Паренек в майке «Vive le rock!»[17] копался в проводах.

– Пойдем спросим у него, – сказала Элоди протаскивая меня зигзагом между танцующими парами.

Она наклонилась и прокричала что-то на ухо парню с проводами. Он жестами показал ей, что ничего не понял. Элоди снова что-то прокричала, и на этот раз выражение непонимания на его лице сменилось искренним удивлением. Он покачал головой и рассмеялся.

– Идиот, – высказалась Элоди и потащила меня обратно.

– Что ты у него спросила? – поинтересовался я, когда мы удалились на достаточное расстояние, чтобы слышать друг друга.

– Попросила поставить вальс, ясное дело. Не могут же они танцевать под вот это вот без остановки!

– Думаю, могут… На то они и французы.

Чуть дальше у реки небольшая группа прохожих наблюдала за тем, как две пары умело танцуют сальсу.

– Нет, это совершенно не подходит, – вздохнула Элоди.

– Почему ты так торопишься замуж? – поинтересовался я. – Ты случайно не…

– Не будь дураком, Пол, если я что-то в этой жизни и могу контролировать, так это свой собственный организм.

– Но вы знакомы-то всего лишь… сколько?

– Почти два месяца. Да, у нас ураганная страсть.

Звучало так, как будто по крайней мере одного из них засосало в воронку.

– А кто кому сделал предложение?

Она выглядела оскорбленной.

– Естественно, Валери попросил моей руки.

– То есть любовь с первого взгляда, на веки вечные, и прочее, прочее?

– Да. В принципе, я замуж не тороплюсь, но Валери… – Элоди замолчала и покачала головой.

Мне показалось, что она чуть было не раскрыла какую-то тайну, но впервые в ее жизни осторожность пересилила все остальное.

– Все, что тебе нужно знать, – улыбнулась она, – это то, что я выхожу замуж и мне нужно научиться танцевать вальс.

– И когда свадьба?

– Через две недели. – Я и рассмеяться не успел, как она добавила: – Ты должен там быть.

– Спасибо, я с радостью приму…

– За такое короткое время другого поставщика продуктов мне просто не найти!

Оказывается, Элоди уже обо всем договорилась со своим папой, Жан-Мари Мартеном, совладельцем моей английской чайной в районе Елисейских Полей.

Последний раз, когда я наблюдал папу и дочку в непосредственной близости друг от друга, Элоди в ярости швыряла в моего компаньона фруктами, однако семейная гармония, по всей видимости, восторжествовала, и Жан-Мари обещал приложить к свадьбе все усилия. Мои, если быть точнее. Чайной управлял брат Элоди, Бенуа, и, судя по всему, мужчины рода Мартен решили, что раз я возвращаюсь из Калифорнии, то буду идеальным кандидатом на роль добытчика тонн элитных продуктов – свой человек как-никак, – и это позволит им сэкономить на свадьбе немалые суммы…

– Все выглядит очень и очень многообещающе, – проворковала Элоди, не давая мне времени опомниться.

Она тащила меня к пятачку, где несколько пар, прижавшись щека к щеке, сосредоточенно передвигались с места на место под аккордеонно-оркестровую музыка, не имеющую четкого ритма.

– Идеально, – объявила Элоди.

– Разве это вальс? – В принципе, понять было невозможно.

– Да какая разница!

Мы спустились по ступенькам, и Элоди вцепилась в меня в ожидании, что я ее поведу в танце. У меня возникли серьезные опасения, что, поскольку я так и не научился танцевать вальс, единственное место, куда я мог бы ее привести, – это прямиком в Сену.