— Ты как узнала?
Моя ладонь сама приземляется на его затылок. Смачно так, со шлепком.
— Потому что ты перепутал, кретин, мое снотворное и свою херню.
— Да? А ты его тоже в ванной оставляла?
Черт возьми, вот я дура. Больше никогда в жизни этого не сделаю. В моей семье не знают, что я творю, но я и не скрываю, что порой у меня есть проблемы со сном. Не знаю почему. Могу до утра пролежать в своих мыслях. И в последнее время это непозволительно. Сплю всего несколько часов перед работой, и моя работоспособность приближается к нулю. Хожу по офису, как только восставший зомби.
Поэтому иногда и сама принимаю снотворное. А этот дурак, видимо, схватил не то.
— И как? Подействовало?
Снова даю ему подзатыльник.
Знал бы ты, говнюк, насколько хорошо подействовало! Так, что сестра аж не помнит из-за него, с кем переспала. Поцеловала собственного шефа. Сейчас меня немного отпустило, и я поняла, что натворила.
Катастрофа…
Тихо выдыхаю и устало потираю виски.
Кое-что стало понятно. Брат перепутал флакончики. А не помню я тот вечер из-за того, что выпила. Видимо, препарат несовместим с алкоголем, вот вся ночь и пропала из моей памяти.
Хоть не с ума сошла… Уже радует.
— Я тебя в монастырь отправлю.
— Не надо в монастырь! — вскакивает с кровати. — Все! Обещаю, что больше ничего подобного не сделаю. И девственником быть перестану ровно в восемнадцать лет!
— И ни днем раньше, — цежу сквозь зубы.
— Понял!
Выговорившись и разобравшись в ситуации, я чувствую, как становится легче. Иду в душ, надеясь прогнать оставшиеся крупицы возбуждения. Раздеваюсь, настраиваю воду и отчего-то рука сама тянется проверить телефон. Сообщений нет, хотя я надеялась, что Бестужев что-нибудь напишет.
Так что делаю это сама.
«Доехала, никого не изнасиловала. Бегу в душ. А вы как, справляетесь?»
Стыдно ли? Безумно.
Я после всего вообще не смогу взглянуть ему в глаза. Но волнуюсь за него.
Ответ приходит моментально, будто Ян Александрович ничем не занимается и как раз скрашивает время пребыванием в интернете.
«Рад за тебя. Это сарказм, если что. Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы не выпил той дряни».
«Зато как весело», — печатаю, закусив нижнюю губу.
Интересно, если бы я там осталась, то…
Мотаю головой. Хватит фантазий.
Из-за собственной шалости я поцеловала босса. Чуть не накинулась на него в состоянии возбуждения. После чего вылетела бы с работы. Бестужев уволил бы меня. Не потому, что я ему не нравлюсь, нет. Просто… Он не держит таких возле себя.
Да и мне самой не хочется никаких романтических отношений. Я их противница. И тем более мелких интрижек.
Хочу остаться одной. А если и встречу кого-нибудь с годами, то… Это должен быть надежный и любящий меня мужчина. Который не обрюхатит и бросит, узнав данную новость. А то будет, как с нами… Жизнь без денег, в долгах, еще и маму почти не видели. Мне приходилось после школы сидеть с мелким засранцем и заботиться о нем.
Вот он и вырос таким…
Черт. Все. Не хочу об этом думать.
«Весело ей, черт возьми. Не забывай, что ты теперь на карандаше. И нет, я тебя не уволю. А буду издеваться».
Последние слова очень даже возбуждающие. Но это говорит во мне дурацкое вещество, а не я.
Блокирую телефон, встаю под еле теплую воду и от удовольствия прикрываю глаза.
Становится легче оттого, что кое с чем я разобралась.
Конечно, у меня еще куча вопросов и поводов для волнения. Например… Был ли женат тот незнакомец, или нет. Я «клюю» четко на женатиков, с кольцами. И если я все же переспала с таким…
Ужас.
Стала той, на кого охотилась.
Поднимаю лицо и даю струям воды ударить в него.