Эдик обнимает меня и ласково чмокает в макушку.

– Потерпи еще чуточку. Вот назначит меня Родька завотделом, я буду часть работы на подчиненных скидывать. Вот тогда заживем!

– Заживем, если доживем, – бормочу ему в грудь.

– Ты же у меня умница и все понимаешь!

Эдик уходит, а я сажусь на диван и раздраженно обрываю лепестки с принесенных им роз.

Эдик был очень нужен мне сегодня. Мне был нужен его оптимизм, его готовность выслушать и посочувствовать. День выдался ужасный.

Заказчик на интернет-бирже пропал, не заплатив за статьи. Шансы выбить деньги минимальны: его имя мелькает в черном списке кидал, но выяснила я это слишком поздно.

Мама одного из учеников отказались от моих услуг репетитора. Без объяснений. Но я и сама догадалась о причине. Вчера после урока папа мальчика решил напоить меня чаем. Я, дура такая, согласилась. Он вежливо настаивал, да и не хотелось до урока у следующего ученика час по улице шататься. А тут его супруга возьми и заявись. По ее лицу было понятно: зрелище мужа, мило чаевничающего с молодой репетиторшей в интимном полумраке гостиной, ей сильно не понравилось.

Вот так я и лишилась двух источников дохода. Остался еще один ученик, но этого мало. Надо опять шерстить заказы на онлайн-бирже, а сейчас конкуренция такая, что не пробиться.

Или искать нормальную работу, ходить на собеседования…

От одной мысли об этом меня продирает нервная дрожь.

Горестные раздумья прерывает звонок телефона.

Бабушка!

– Татьяна! – гремит в трубке ее голос. – У меня катастрофа. Свело поясницу, представляешь? Хожу по квартире скрюченная, как Квазимодо. На улицу не выйти. А у Семы, Мухи и Кляксы кончилась еда! Они голодают! По их глазам вижу: примеряются ко мне. Ты должна помочь, если не хочешь завтра обнаружить мой обглоданный скелет.

– За кошачьей едой надо съездить?

– Догадливая ты моя. Пулей! Купи два пакета по три кило и консервов. Но только супер-премиум, холистик!

– Поняла.

– А что голос такой унылый? Случилось чего?

– Много чего, – бурчу я.

– Тогда еще прихвати в магазине мартини.

– Кошкам?

– Нам с тобой!

– Старая пьяница, – ворчу с любовью, нажимая отбой.

Я рада, что бабушка позвонила. Она – лучший тоник и антидепрессант. Если принимать ее в умеренных количествах. Больше часа в ее обществе я редко выдерживаю, начинается передозировка.

Но сегодня бабушка Аглая – именно то средство, которое мне нужно.

Быстро собираюсь и мчусь в зоомагазин.

***

– Явилась! – встречает меня раскатистым воплем бабушка Аглая, когда я появляюсь на площадке пятого этажа на дрожащих ногах, груженая как ослик. Лифта в бабушкином старом доме не заведено. Поэтому бабушка Аглая каждый день имеет неплохую кардиогимнастику и отличается богатырским здоровьем.

– Привет, ба. Вот твой корм.

– Не мой! Кошачий!

Она забирает пакеты и уходит на кухню. Ее шагам вторит голодное мявканье на три голоса.

По походке бабы Аглаи не заметно, что у нее прихватило поясницу. Спину она держит ровно, шагает упруго.

Костюм Шрека бабе Аглаи не подойдет. Она вовсе не похожа на толстого добродушного огра. Она похожа на сводную сестру Золушки. Да, ту самую, мужеподобную хозяйку таверны.

И еще – на разбойницу из мультика «Бременские музыканты».

Баба Аглая – высоченная, плечистая, цыганистая старуха со сросшимися бровями, бородавкой на подбородке и шальными глазами.

Она полковничиха. Вышла за деду Колю, когда тот был лейтенантиком, моталась с ним по северным гарнизонам и усердно пихала его в спину на пути по карьерной лестнице. Сдается, именно она заправляла в ротах и полках, а не деда Коля. Его я смутно помню как щуплого, робкого старичка с тихим-претихим голосом.