– Да я не помню уже… – пугаюсь я. – Забавные такие частушки, задорные! На рабочий лад настраивают.

– Мимо кабинета шефа я спокойно не пройду? – предлагает Ремезов. – Или: по реке плывет доклад из отдела кадров…

Он веселится от души. Глаза сверкают, лицо загадочное, даже игривое.

– Рад, что вам понравилось наше творчество. Что еще вам доложили о моих методах работы?

– Наказывать сотрудников занятиями в спортзале – тоже отличная идея.

– О да, я ей особенно горжусь! Коли ума мои гаврики не наберутся, так хоть мышцы нарастят. Да и за зал уплачено было, что ему простаивать зря!

– Это рачительный подход.

Ремезов довольно кивает, закидывает ногу на ногу, а руку опускает на спинку дивана. И его ладонь ложится аккурат за моей шеей. Я даже чувствую ее тепло.

Кажется, я польстила уместно. Умаслила. Ишь как довольно лыбится…

Пора осторожненько переходить к главному.

– Вы заставляете сотрудников выкладываться на все сто.

– И это непросто, заметьте.

– У вас получается! Ваши сотрудники днюют и ночуют на работе. У них даже времени на личную жизнь не остается.

– А зачем им личная жизнь? Чтобы они тратили ее на всякую ерунду?

– Что вы называете ерундой? Время, проведенное с семьей?

– Ага! – радуется Ремезов. – Вот теперь понятно. Вот вы к чему ведете! Ваш знакомый жаловался. Ябедничал. Наверняка называл меня сатрапом, который заставляет его вкалывать, как египетского раба. А ваш знакомый упомянул, что ему за это хорошо платят? Я никого цепями в офисе не приковываю. Кто хочет – тот работает. Кто не хочет – встает и уходит. Навсегда.

Проницательности Ремезову не занимать. Сразу вскрыл все мои планы и порушил мою тактику.

– Но у них же семьи есть… Личная жизнь! Они отказываются от нее ради повышения, ради премии.

– Это их выбор. Так как, говорите, фамилия вашего знакомого? Который встал перед этим непростым выбором?

Мотаю головой отрицательно.

– А у вас разве нет личной жизни? Вот ваша невеста… вы с ней много времени проводите?

– Два часа в неделю.

– Всего?! И она не возражает?

– А чего ей возражать? Мы проводим это время продуктивно.

– Но… а чем вы занимаетесь на досуге, Родион Романович? Какие у вас увлечения?

– Увлечения бывают в детстве. Когда нечем заняться и есть потребность в играх. А мне уже тридцать пять. Я хожу в спортзал, зимой иногда катаюсь на лыжах. Все как полагается.

– Но должно быть то, что дает жизни смысл! Не верю, что для вас это переговоры с заказчиками и выполнение плана поставок… Разве они зажигают в вас огонь вдохновения? Подстегивают фантазию? Заставляют сердце биться чаще, совершать глупости? Открывать новое? Не спать ночами от восторга?

Я так увлеклась, что сказала больше, чем хотела. Села на любимого конька и понеслась!

Господи, зачем я ему это все выкладываю? Разве ему интересно?

А ему интересно, еще как!

Он повернулся так, чтобы лучше видеть мое лицо, и слушает внимательно, хищно прищурив глаза.

– Слыхали, что бизнес и политика – это игры для взрослых? В них мы получаем все, что вы описали.

– Но не вы. Я помню, что вы сказали о мальчике, который мечтал покорять космос. А ваши причуды и частушки с сотрудниками показывают, что вам… скучно!

И тут Ремезов расхохотался. Громко, заразительно, хлопая себя по коленям.

– Какая вы ловкая особа! Хотел больше узнать о вас, а вместо этого вы меня допрашиваете. В душу лезете, за больное кусаете! Да еще так нахально. С вами интересно общаться, Таня. Никогда не угадаешь, что вы выкинете. Спасибо, Танюша, порадовали старого скучного бизнесмена.

– Может вам и скучно, но сами вы вовсе не скучный и не старый, – ловко вворачиваю лесть.