– В каждом человеке? – спросил впечатлённый толстяк-фермер.

– Берите выше, Артур. В каждой клетке каждого человека – от чешуек кожи до кончиков волос и капелек слюны.

Профессор вздохнул.

– Вот только религиозным фанатикам некогда разбираться с такими сложностями. Всё, что им нравится, создал Бог, по их мнению. А всё, что нет – «дьявол и его приспешники». Конечно, так проще.

Оливия решилась спросить:

– А если проект «Адекват» не сработает, Бенджамин? Что будет с нами дальше? Я имею в виду всё человечество.

– Не знаю, – ответил учёный несколько печально. – И не знаю никого, кроме мошенников, кто бы утверждал, что знает. Возможно, ничего страшного. Возможно, эволюция просто объявила перерыв на «коктейльную вечеринку». И вернёт всё обратно, когда посчитает, что повеселилась достаточно. А может, с нашим геномом случится что-нибудь ещё…

– Ещё? О боги, нет! – фыркнула Саманта и деланно закатила глаза.

Лаймс пояснил:

– Я имею в виду, что в любом случае мы, как человечество, сейчас представляем собой некий переходный вариант. А во что превратимся дальше – можно только предполагать…

На этом моменте словоохотливого профессора прервал появившийся в столовой полковник Маклиннер.

– С днём рождения, миссис Флоренс! – без всякой искренности произнёс он. – Простите за опоздание.

– Ничего страшного, спасибо, – так же формально вежливо ответила именинница. Оливия (впрочем, как и все остальные) не слишком любила полковника.

– Ваш кусок торта ждёт вас на кухне. Настоящее объедение! —сказали близняшки Анна и Пэтти на автомате, как это у них часто случалось необъяснимым образом, поделив между собой фразы.

Пошатываясь, Маклиннер отправился к поварам-морпехам. Артур проводил его взглядом полным подозрений.

– И всё-таки я уверен, что нам рассказывают не всё.

– Возможно, – не стал спорить учёный. – Но лично я ни в каике заговоры не верю и вам не советую. Любую ситуацию надо уметь принимать такой, какой она сложилась.

Оливию слова профессора задели.

– Скажите ещё: «что ни случается – всё к лучшему», – бросила Флоренс. – Сколько жизней унесло Большое изменение! Мы все потеряли кого-то из близких, а некоторые даже всех.

– Конечно, вы правы, – Лаймс согласился и тут. – Но всё же прошу вас: не кляните то, что произошло с человечеством. Да, изменения нашей ДНК, возможно, противоречат и естественному отбору, и общему эволюционному порядку – ведь Алки и Ники проигрывают Нормам по всем показателям. Но! – профессор поднял вверх указательный палец. – Дальше по эволюционной тропе прошли именно они! Вы – то есть. Нормы же, такие, как я, наоборот – вымирают.

Эти слова привлекли общее внимание: с такой точки зрения на Большое изменение смотреть было не принято.

– Всё это напоминает защитную реакцию организма, – продолжил Лаймс, – который, разбираясь с чем-то по-настоящему серьёзным, приносит в жертву то, что считает менее значимым. В данном случае – нашу нормальность.

– То есть… – начала Роза.

– То есть не произойди эта мутация, возможно, человечество было бы уже мертво, – закончил профессор.

Предтечи замерли, потрясённые мыслью, до этих пор не приходившую в их одурманенные с рождения головы.

– Стойте… Но раз так… – поднял руку Артур. – Не получится ли, что благодаря «Адеквату», над которым мы все так старательно работаем, мы своими руками уничтожим то, что нас защищает? А? Профессор?

Все уставились на Лаймса.

– Хороший вопрос. Не глупый, – вымолвил он наконец. – Но ответить мне нечего. Мы слишком мало знаем. Почти у любой версии «Адеквата» есть побочные эффекты. Чтобы понять, не снимет ли это защиту с нас от чего-то куда более страшного, чем утрата трезвости… надо время. И много-много экспериментов.