Верховный ареопаг, руководивший Церковью под управлением Великого Отца в должности Верховного архонта, представлял собой собрание глав ключевых подразделений Церкви. Наименьшим весом в нём обладали представители инфраструктурных секторов – технического и информационного, наибольшим – руководители силовых подразделений. Если в ареопаге возникали мнения, так или иначе противоречащие линии, проводимой Великим Отцом, они звучали именно от них. Конкретно на этом заседании возразить Верховному архонту было некому – филиалы контрразведки и армии Церкви были лишены своих главных представителей: Раферти и Доусона. Теоретическую угрозу могли представлять лишь глава разведки – архонт Мелькадес, и архонт по фамилии Вальмонт. Среди участников ареопага он выделялся приметным золотым перстнем на мизинце и отвечал за обеспечение филиалов Церкви финансами, имея влияние, сопоставимое с силовиками. Кроме того, Вальмонт слыл приятелем Раферти и, как прекрасно помнил Великий Отец, на заседаниях, посвящённых нападению на «Розу», неоднократно поддерживал точки зрения Раферти и Доусона, отличные от предлагаемых Верховным архонтом. Союза Мелькадеса и Вальмонта, при этом, к счастью, можно было не бояться – они с трудом переваривали друг друга, как это бывает у породнившихся волею судеб кланов с совершенно разными интересами. Дело было в том, что дочка Мелькадеса втайне от родителей вышла замуж за сына Вальмонта – так же не поставившего своих предков в известность об этом факте. В результате оба семейства вдрызг переругались между собой – почище Монтекки и Капулетти – и лишь небывалыми дипломатическими усилиями их удавалось примирить хотя бы на время заседаний ареопага.

Остальные архонты прямой опасности не представляли, хотя и насчёт них полностью расслабляться не стоило. Держа нос по ветру, они внимательно принюхивались ко всему, что происходило, и, стоило кому-то проявить слабость, тут же присоединялись к более сильному лагерю. Сейчас, однако, и они были в явном затруднении. Назвать точную причину, по которой двое опальных архонтов отсутствуют, со стопроцентной уверенностью никто не мог. Временами некоторые из архонтов пропускали заседания: по неотложным делам, требующим их присутствия в другом месте или, например, в случае болезни. Это не было совсем уж необычным, но всё же события последних дней были настолько важны, что очевидно требовали участия руководителей двух самых значимых структур Церкви. Их отсутствие явным образом что-то значило.

Но что именно? – над этим вопросом ломал голову каждый из архонтов. Единственное, что можно было сказать с уверенностью: на этом историческом заседании должно было свершиться нечто, что определит дальнейшую судьбу всей Церкви – а значит, и судьбу каждого из них.

– Братья и сёстры! Объявляю очередное заседание Верховного ареопага открытым, – протокольно, но торжественно произнёс Великий Отец. – Во имя Отца, Сына и Святого духа! Аминь.

Великий Отец, а за ним и весь ареопаг перекрестились, добавив к хрестоматийному церковному знамению утверждённое в Церкви дополнение – «в каждом стуке сердца».

– Прошу прощения! Позвольте спросить, Великий Отец? – архонт, чьё любопытство оказалось сильнее правил этикета, поднял руку (на которой блеснул золотой перстень). – Уважаемые архонты Доусон и Раферти… Мы начнём заседание без них?

– Совершенно верно, архонт Вальмонт, – благосклонно ответил Великий Отец.

– Но ведь именно они, как никто другой, в курсе того, как проходила операция, – Вальмонт бросил несколько взглядов по сторонам, на других архонтов, как бы получая подтверждение на право говорить от общего имени. – Мы все ожидали получить от них объяснения. Почему…