Архонты хоть и сочувствовали Раферти и Доусону, но взирали на них с совершенно непроницаемыми выражениями на лицах. Совсем недавно подсудимые были одними из них, членами Верховного ареопага, причём на самых его могущественных постах. Раферти возглавлял контрразведку, а Доусон руководил армейским крылом Церкви. Именно они были ответственны за операцию на «Розе», и именно они её провалили. Возможно, намеренно – такое предположение высказал Великий Отец на прошлом заседании и заставил ареопаг с ним согласиться.

Глава Церкви поднялся с кресла и не спеша подошёл к пленникам. Жестом он велел конвоирам отпустить их. Солдаты перестали поддерживать узников и сделали по шагу назад. Бывшие архонты тут же в бессилии рухнули на колени.

– Брат Раферти. Брат Доусон. Ваш грех велик, – Великий Отец заговорил с ними словно родитель с детьми, допустившими некую, огорчающую его шалость. – Вы раскаялись и во всём признались, и я благодарю вас за это. Господь с радостью снова примет вас как детей своих под сень свою. Вы знаете это.

– Слава Господу… – едва слышно просипел Раферти.

Великий Отец перевёл взгляд на Доусона.

– Слава Господу… – повторил и Доусон, и Великий Отец умиротворённо улыбнулся.

– Что ж, – сказал он, – мой долг простить вас так же, как это сделал Отец наш Небесный.

В очередной раз ареопаг переглянулся – судя по всему, Раферти и Доусон, пусть и пострадали сверх всякой меры, но хотя бы сохранят свои жизни. Уже не так плохо для тех, кто признался в предательстве. Но, зная Великого Отца и его привычку играть в «кошки-мышки» со всеми без исключения, окончательные выводы делать было ещё рано.

– И, конечно, я сделаю это, – Великий Отец возложил руки на головы стоящих на коленях архонтов. – Вместе со всеми вашими братьями и сёстрами. После очищения.

Больше переглядываться ареопагу было незачем. Что такое «очищение» всем было прекрасно известно – провинившиеся архонты были приговорены к смерти, мучительной и страшной.

– Пожалуйста… – прошептал Раферти и из глаз его брызнули слёзы.

– Милости… – с трудом шевеля распухшими губами, произнёс и Доусон.

– Очистившийся упокоится с миром, – будто не слыша их, продолжил Великий Отец. – Войдёт в Царствие небесное. Под сень Господа. В круг Его и в обитель Его.

– Милости… Милости… Я прошу вас… Великий Отец… Братья… – хрипло застонал Раферти, глотая катящиеся по изуродованному лицу слёзы.

Доусон же, наоборот, потеряв остатки надежды, выкрикнул с ненавистью:

– Сгори в аду, поганый ублюдок! Как же я тебя ненавижу!

Лязгнув цепями, Доусон качнулся в сторону Великого Отца, словно хотел на него напасть, на что тут же отреагировали конвоиры, крепко схватив его за плечи.

– Мне не в чем себя упрекнуть! Я ни в чём не виноват! И вы это прекрасно знаете! – воззвал Доусон к ареопагу. – Милости! Милости, уродливые вы твари!

Архонты дружно сделали вид, что не слышали ни мольбы Раферти, ни проклятий Доусона. Великий Отец – тем более.

– Голосуем, – спокойно предложил он, перебирая пальцами костяшки чёток – своего верного амулета, долгие годы приносящего ему исключительно удачу. Особенно в тех случаях, когда всё, от чего она зависела, было безукоризненно распланировано, учтено, подготовлено и приведено в действие.

У несведущих могло бы сложиться впечатление, что Церковью управлял один единственный человек – Великий Отец. Но это было бы заблуждением. Конечно, его голос имел решающий вес, но всё же коллективным мнением ареопага пренебрегать он не мог. Вернее —остерегался и, без крайней на то необходимости, ни за что бы не решился к этому прибегнуть. Операция по уничтожению президента на военной базе не была санкционирована ареопагом единогласно. А то, что случилось позже, никак не могло считаться успешной реализацией задуманного. Честно говоря, Великий Отец сам считал это полным провалом, но ситуация требовала «хорошей мины при плохой игре». Количество недовольных таким исходом «братьев по вере» он постарался свести к минимуму: все участники операции были отблагодарены, многие продвинулись в карьере, каждый получил значительное материальное вознаграждение. Брат Ангус и сестра Роза, которым всё это стоило жизней, в соответствующей торжественной форме были поданы ареопагу на одобрение в канонизации. Тут ни у кого не повернулся язык сказать что-то против. Ещё бы. Но насчёт того, кто будет назначен главным виновником этой катастрофы… Ситуация требовала нанести упреждающий удар – на первом же заседании (после нападения на базу) кресла архонтов Доусона и Раферти уже стояли пустыми. По его личному приказу.