– Хочешь стать чемпионом детсада?

– Мне трудно сравнить. Научи меня.

– Нет. Твое тело недостаточно прочно.

– Научи готовить тело.

– Завтра покажу одну маленькую практику.

Показанное Шаманом упражнение было набором скорее медленных и монотонных движений, чем быстрых и резких. Через полтора часа я устал и физически, и психологически – монотония доконала.

– Сколько мне делать такие упражнения?

– Для укрепления тела хорошо бы, если бы ты мог продолжать их два-три дня без перерыва.

– И не спать?

– Без перерыва.

– Но человек не может столько работать и не спать.

– Не работать, жить в этих упражнениях. Если это удастся, спать тебе не понадобится. Только болевые ощущения в связках или мышцах смогут остановить тебя. Но в следующий раз ты сможешь дольше.

– Как это дает силу или скорость?

– Тебе рано. Осваивай ритмичные упражнения.

– Что это даст?

– Древний чукча убивал дикого оленя без стрел, ножом. Он просто долго бежал за ним, пока олень не падал. Человек не быстрее и не выносливее оленя. Он может быть более ритмичным.

– Как долго нужно было бежать?

Олень в тундре

© Фото автора

– Это не имело значения. Имело значение состояние, похожее на транс, которое ты можешь понять с помощью упражнения.

– А без транса?

– Подвернешь или сломаешь ногу.

– Все так могли?

– Любой молодой охотник со здоровыми ногами.

– Был какой-то ритуал, практика?

– Как у всех народов мира. Охотник просил прощения, понимая, что и его когда-то догонит судьба, и наносил смертельный удар.

– Еще вопрос. Как ты все же ускоряешься?

– Не ускоряюсь. Замедляю мир для себя. Ты пока можешь это только во сне.

В 1998-м я искал поводы для обсуждения темы долголетия. Чаще всего разговоры по моим «поводам» кончались практически мгновенно, и я долго не мог задать следующий вопрос.

– Ты не видел сериал «Горец»?

– Нет. Почему ты спросил?

– Там главный герой бессмертен. Он живет с девушками и совершает подвиги.

– Это – подростковые мечты. Если бы кто-нибудь жил действительно долго, он бы не вмешивался в эту суету.

Чуть-чуть удачнее были прямые вопросы, но к этому времени (или сразу?) Шаман понял мой интерес и, по своей вредной привычке развлекаться по любому поводу, подшучивал над ним.

– Сколько ты собираешься жить?

– Я готов умереть сегодня.

– Но если ты не умрешь, сколько ты хочешь жить?

– Это зависит не только от меня. (Смеется.)

– Но настолько, насколько это зависит от тебя?

– Как и любой йог.

– Это мне непонятно.

– Столько, сколько намерен оставаться в этом теле. (Смеется.)

– Я не знаю йоги. Сколько ты хотел бы оставаться?

– Годы катятся, катятся, и они так похожи друг на друга, что я не знаю, сколько мне лет.

– Но ты можешь посчитать.

– Умом я знаю, сколько, но чувствую их как пять-семь.

Упоминание Шамана о его занятиях йогой позволило мне задать ряд вопросов, но разговор получился каким-то раздражающим, двусмысленным и пустым. Я хотел убрать его из этой публикации как ничего не значащий, но понял, что он значим, хотя эта значимость почему-то неприятна.

– Ты говорил, что ты – йог.

– Я – йог по-своему.

– Как это?

– Как в русских сказках Баба-йога и Кощей Бессмертный. (Смеется.)

– Мои студенты дали бы еще пару версий названия «Баба-Яга».

– Какие?

– Например, есть версия, что была группа племен «йага» или, что на одном из диалектов старославянского слово «яга» обозначает воина.

– Смотри-ка, век живи, век учись. Моя версия шуточная, и я больше говорю о Кощее.

– Думаешь, были реальные прототипы?

– Конечно. Люди боялись их, как всего непонятного.

– Их убили добры молодцы?