– После пятидесяти – нормальный средний срок?

– Средний у современного человека – после сорока. Но ты научился ходить зимой по тундре. Эта практика или отнимает у городского все, или добавляет десять лет формы.

– Откуда ты знаешь?

– Я старел и старел, и если бы не стал осваивать особые практики, меня давно бы не было.

– Как ты узнавал, что стареешь?

– Жил в городе и отмечал все, что наступает в последний раз.

– Как это?

– Например, последняя игра в футбол – годы больше не позволят играть. Последняя охота – возраст больше не позволяет охотиться. Последняя рюмка – здоровье не позволяет, последняя женщина – чтобы больше не пыжиться. Так современный человек дожидается последнего дня.

– Как ты переломил это?

– Мне повезло. Жизнь поставила в такие условия, в которых действительно нечего было терять. Я не выбирал, и никто такого не выберет. А раз терять было нечего, я начал новые практики. Большинство людей умирают от этого, но единицы на десятки тысяч выживают. Думаю, что подобных мне немало.

– Обязательно нужно все потерять?

– Не спеши, все само придет с годами.

– С чего ты начал новые практики?

– Я начал творчески относиться к своей жизни.

– Почему же большинство людей умирает от этого?

– Все действительно новые практики начинаются с кризиса.

– Это обязательно?

– Например, ребенок отлично ползает: быстро, точно, безопасно. Но вот встает на ноги и делает первые шаги: медленно, неточно, да еще падает и расшибается.

– Понятно. То, что ты говорил про творчество, дает правильную эмоциональную активность.

– Да. Но я говорил не только про творчество. Творчество помогает понять идею самого себя.

Анализируя записи, обратил внимание на аспект гармонизации человека с внешним миром. Шаман не раз указывал на это, когда рассказывал о смысле камлания с бубном, распорядках, неизвестных животных и характере действий человека. Угадывая за такими рассказами наличие концепции, я подготовил и запомнил список вопросов.

– У человека какой-то ограниченный ритм?

– Скорее набор или участок спектра ритмов, как участок цветового спектра.

– Чем это обусловлено?

– Телом.

– А ум, чувства?

– Представь себе механический манипулятор, который может двигаться с частотой пять раз в секунду. Он и должен получать не больше пяти команд в секунду. Если он получит десять противоположных команд, будет просто дрожать.

– У других животных другой ритм?

– Если другое тело.

– Возможно как-то ускорить обычный человеческий ритм?

– Без специальной практики просто разрушишь себя.

– А замедлить?

– Можно, но в безопасном месте. Иначе ты, например, попадешь под автомобиль или под движение ледника.

– Медитирующие йоги замедляют ритм?

– Я знал немного йогов. Похоже на то. Но не осознают, у них другое понимание.

– А время?

– Правильно чувствуешь. Твое время тоже замедлится.

– А остановить его можно?

– Принципиально, да. Но так ты можешь просидеть века Буддой, сфинксом или еще каким-нибудь чудом. И попадешь под ледник или потоп.

– Научи меня замедляться.

– Пятый десяток, а все учителя ищешь. Одна маленькая практика тебе доступна сегодня.

До сих пор Шаман ничего мне не показывал. Я и не рассчитывал на это после завтрашнего разговора. Но я должен был спросить.

– Ты рассказывал про ускорение. А сам можешь?

– Практиковал.

– Покажешь?

– Смотри. (Шаман исчез и в тот же момент похлопал меня по плечу сзади.)

– Я не ожидал. Ничего не заметил.

– Так и должно быть. (Шаман захохотал.) Ты и не можешь заметить ничего вне своего спектра ритмов. Иногда лишь смутное мелькание в воздухе.

– Ты мог бы стать чемпионом по боксу или карате!