Я не могу перестать о нем думать. Я не могу перестать думать о нас. Все очень глупо получилось. Мне всегда казалось, что люди разводятся, когда кто-то совершил предательство, подлость, сделал что-то непростительное, но так по-дурацки…

Как же мы пришли к этому финалу? Ни одна из прочитанных мною мудрых книг, жемчужин мировой литературы и светочей знаний, не помогла. Я просто впервые в жизни закатила истерику по поводу его мамы. Да, совершила ужасную ошибку. Да, не сдержалась. Но я так долго все носила в себе, так долго молчала и разыгрывала терпение. А она лезла в нашу семью и лезла, все время доказывая, насколько я несовершенна. Да, я несовершенна, черт возьми! Я не умею варить борщ, как она, не умею безукоризненно отглаживать постельное белье, чтобы ни одной морщинки.

Но разве счастье зависит от того, насколько идеально ты отгладила постельное белье? Столько лет я все это молча «съедала». А он видел. Видел и понимал. И поддерживал, когда свекровь уходила. Мы оба приняли правила игры, но в один «прекрасный» момент все лопнуло как воздушный шарик. Как так? Разве это возможно? Мне всегда казалось, что наш брак был искренним и прочным. У нас была семья. У нас ведь есть Аня, а у Ани всегда были любящие папа и мама.

В какой момент все стало теряться? Ведь моя истерика, по сути, была всего лишь спусковым крючком. Если не удалось ее пережить, значит, уже какое-то время (долгое время) все было неправильно. А мы не замечали. Или не хотели замечать?

Андрей не замечал, что я просто утонула в непрекращающихся проблемах: педсоветы, конфликты среди учеников, разборки родителей, постоянные болезни Ани и невозможность уходить на больничные так часто, как она болеет, потому что меня не будут долго терпеть в этой школе с хорошими зарплатами. Отсюда, конечно, родилась моя хроническая усталость.

А у него было что-то с работой. Я видела, но не спрашивала. Своих проблем хватало. Понимала: спрошу, на мои плечи ляжет еще и это, и я просто рухну.

Хотя… все равно рухнула, когда наорала на свекровь.

Сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что, если бы у нас в семье все было благополучно, случай со свекровью стал бы памятным и неприятным инцидентом, но не отправной точкой к разводу. Мы бы его пережили. Потому что Андрей знает, какая непростая у него мама. Знает.

Только к тому моменту у нас уже были свои косяки. Мы закрылись друг от друга. Секс стал редким (потому что постоянная усталость), да и много всего другого… А потом при первой же непростой ситуации все это сдетонировало, и никто из нас уже не захотел ничего заглаживать и исправлять. Выдохлись оба.

Ни одна книжка не помогла учителю литературы сохранить свой брак и свою любовь. Опыт прошлых поколений не учит ничему.

А если бы я тогда спросила у него про неприятности на работе и терпеливо выслушала?

А если бы я не полагалась на то, что Андрей знает, какая непростая у него мама, и не молчала, а говорила, какие именно вещи я считаю недопустимыми, мы бы сейчас были вместе?

Как мне его не хватает. Мы с Аней держимся. Но обе сейчас очень одинокие. Она полностью ушла в музыку – спасается там. А я… а мне ничего не помогает.

День для поездки в Болдино выдался неудачный. За ночь резко похолодало, плюс зарядил дождь. Ребята в фойе собрались невыспавшиеся и вялые. Несмотря на то что свое обещание быть к девяти вечера в гостинице они выполнили, это вовсе не означало, что в одиннадцать все дружно легли спать. Надежда Петровна снова ходила по номерам, говорила, что завтра ранний подъем и что они не встанут. На это Пашка в свойственной ему веселой манере ответил: