– Прекрасное имя! – улыбнулся Штоцкий. – Что ж вы так долго его скрывали?

– Я не…

– Откуда вы, Александр? – Пётр нахмурился, не скрывая здорового подозрения. – Вы столь чудно́ были одеты. Что вы, что ваша спутница. Правда, отчего-то всё напрочь испоганилось. Уж не знаю, через какие тернии вы прошли, но, прошу извинить, оставшееся тряпьё пришлось выкинуть, а вас переодеть…

Тут он встрепенулся, серьёзно сдвинул брови, выдвинул вперёд ладонь, как бы успокаивая:

– Только не поймите нас неправильно! Мы не видели девушку обнажённой!

– Я пользовался телекинезом, – подтвердил Штоцкий.

– Однако, одежды дюже странные, – продолжил Пётр.

– А у дамы на редкость… – Штоцкий, кажется, смутился. Даже румянец тронул морщинистые щёки от всплывших в памяти картин. – На редкость короткое платье, смею заметить. И бельё… Александр, позвольте спросить. Вы кем ей приходитесь?

– Я? – Саша не сразу сообразил ответ. – Я – друг.

Пётр, удовлетворившись ответом, сел рядом на край кровати. Подозрение спало с лица, но на его место пришла тревожность.

– Должен предупредить, Александр. Состояние Ани стабильно до тех пор, пока она находится в принудительном сне. У неё в голове будто… как вам объяснить…

Он несколько секунд подбирал подходящую метафору, нервно почёсывая нос.

– Вот! Будто плотину прорвало. Не знаю, что за манипуляцию проводили с сознанием бедняжки и от чего пытались оградить, но, если ничего не сделать, разум может серьёзно повредиться.

– Родители… – прошептал Саша.

– Что? – спросил Пётр.

– Я знаю, что пытались запереть.

– Отлично. Сейчас телепатический барьер повреждён, но ослаблен. Однако если…

– Вы можете помочь? – Саша не желал слушать о печальных последствиях. Нужно было действовать.

Пётр поправил очки, почесал подбородок, обдумывая ситуацию. Штоцкий, до сих пор не влезающий в разговор, тихонько прочистил горло, стараясь не мешать другу.

– Это будет непросто, – наконец решился Пётр. – Барьер напрямую поддерживал установивший его маг, но теперь связь потеряна. Это довольно серьёзное вмешательство, оно отличается от защит в твоей голове, питающихся за счёт твоей же магии. Придётся постараться, чтобы безопасно убрать всю конструкцию. Пока что мне удаётся поддерживать барьер, но…

– Каковы шансы на успех?

– Они есть. Но если у меня будет максимум информации о вашей предыстории, это может увеличить шансы на положительный исход.

Саша задумался: безопасно ли говорить правду?

Вдруг разговор прервал грохот рухнувшего стола. Единственный, устоявший во время бури предмет мебели теперь валялся, посечённый на части. Письменные приборы отскочили в сторону, чернила разбрызгались по полу, испачкав ковёр и стены.

– Хм, странно… – Штоцкий оживился, подскочил к руинам, провёл пальцем по гладкой грани разреза.

– Извините, – Саша почувствовал стыд за устроенный беспорядок. Хотя он и не помнил происходящего, но причину, почему его так упорно держали, понял сразу.

– Но когда? Я был уверен, что сдержал твою магию!

– Видимо, не всю, – ухмыльнулся Пётр. Нельзя было не отметить смятение в его взгляде.

– Как ты это сделал? – поинтересовался Штоцкий. – Ты же телекинетик, или я чего-то не понимаю?

– Да, всё верно, просто…

«Просто что? Просто вы, Владимир Ильич, и вы, Пётр Павлович, оставили после себя книгу, благодаря которой я создал магию разрушения?»

– … Просто я немного по-иному могу использовать телекинез.

Штоцкий тут же загорелся энтузиазмом. Глаза его запылали любопытством, смешанной с завистью.

– А вот с этого места поподробнее! Я, если можно так сказать, тоже своего рода исследователь магии!