- Тогда, госпожа сестра Дженсера, в ваших же интересах будет очень внимательно меня послушать и потом держать язык за зубами. Поскольку от вашего молчания будет зависеть благополучие Дженсера, - хмуро глядя на нее, произнес Лураций. – Итак, позвольте присесть, - он прошел дальше и устроился на лавочке, заняв ту ее часть, где уже лежала тень.

- Ну, говорите! – поторопил его Дженсер, в нетерпении теребя край туники.

- Почти всем в городе известно, что девушка, задержанная за убийство Кюрая арленсийка и имя ее Аленсия, - начал ростовщик. - Именно это имя придумала для себя Эриса, чтобы скрыть, кто на самом деле убил столь важного человека. Важного не только для Эстерата, но и всего Аютана. Если каким-то образом всплывет настоящее имя Аленсии, то случится серьезный политический скандал. И это также серьезно откликнется в Арленсии при дворе короля Олрафа. И если так случится, вы, господин Дженсер, пострадаете наравне с вашей женой. Не буду вас особо пугать, скажу лишь: самая малая неприятность, которая может свалиться на вас – это лишение королевской лицензии на вашу ткацкую мануфактуру, - Лураций, поглядывая на потомка Терсета, с удовлетворением отметил, что лицо того вытянулось и побледнело даже через южный загар. – Чтобы этого не произошло, вы должны будете подтвердить, что девушка, находящаяся сейчас в тюрьме, вовсе не ваша жена. А сама Эриса исчезла где-то в оазисе Даджрах, отправившись туда в храм Леномы. После чего ее след теряется. И вы, якобы готовите экспедицию на ее поиски.

- Но позвольте, как Эриса могла убить того господина? Какое отношение она вообще к нему имеет? – недоумевал Дженсер, начав расхаживать возле лавочки. Повернулся к Сульге и попросил: - Распорядись, чтобы нам принесли вино. Немедленно вино! Я должен сейчас же выпить!

- Очень просто могла, - ответил ростовщик. – Примерно так, как вас она огрела сковородой. Только в этот раз ей под руку подвернулся нож. Насчет за что и почему – спросите у самой Эрисы, - Лураций не обдумал этот вопрос и предпочел не касаться его. Не говорить же этому неразумному мальчишке, что Эриса была вынуждена стать Залхрату любовницей.

- Как она его убила и за что - это сейчас совершенно не важно, - твердо продолжил ростовщик. - Важно запомнить, что в тюрьме не госпожа Диорич, а некая Аленсия. И эту Аленсию вытащить оттуда наш с вами долг. Потому, что вы знаете, кто она на самом деле. Запомните, господин Дженсер, и вы, Сульга! Об том больше никто не должен знать, что в ваших интересах!

- Я пойду к ней сейчас! Я должен убедиться, что женщина в тюрьме – Эриса! Может быть вы меня водите за нос! – Дженсер сжал кулаки и его лицо стало злым, почти таким же как у Сульги.

- Мы пойдем завтра! Завтра с утра, дорогой! – Сульга, стоя позади мужа, оплела его руками.

Потомок Терсета хотел было что-то сказать, но успел лишь открыть рот. Он вспомнил! В этот момент он вспомнил, что пару раз Эрису назвала Аленсией ее подруга Анетта! Да, да, именно так! И еще был случай: когда он с Эрисой, до свадьбы с которой оставалось лишь пара двоелуний, зашли в припортовый кабак в Арсисе, к его невесте подошел мужчина… Грубоватый такой, похожий на моряка, нагло взял ее под руку и назвал Аленсией. На вопрос, кто он и почему он ее так называет, Эриса ответила, что это дело прошлого, и теперь это неважно. Но ведь это было!

- Вы слышите меня, господин Дженсер? – вопрос ростовщика будто немного встряхнул стануэсса и тот ответил:

- Да, - тут же заметил, что появилась служанка с кувшином вина и тремя чашечками, поставив принесенное на лавку рядом с господином Гюи.