Несмотря на боль в руках, и обожженном плетью бедре, стануэсса уснула быстро. Она утонула во сне, точно в темном бездонном омуте, едва закрыв глаза и отстранившись от полных страдания мыслей.

Когда она очнулась, тюремщик раздавал завтрак: снова куски хлеба и воду, меняя пустые бутылки на полные с водой, теплой, с неприятным привкусом. Что начался тюремный завтрак, Эриса поняла по лязгу засовов на решетках и долетавшим до нее редким разговорам.

- Смотри, этот надзиратель злее вчерашнего, - полушепотом предупредил ее Корманду, заметив, что арленсийка проснулась и завозилась на соломе. – Ему лучше не перечь.

- Захочет меня трахнуть? – Эриса приподнялась на локте, вглядываясь в полумрак прохода за решеткой.

Пират не успел ответить – приложил палец к губам и повернулся к проходу. Стражник-аютанец невысокого роста открывал дверь в соседнюю с Корманду камеру. Что-то недоброе рявкнул на заключенного, бросил на пол еду и вышел. Теперь он оказался освещен факелом и стануэсса могла чуть лучше рассмотреть его. Его вид не производил впечатление грозного мужчины: невысокого роста, несколько бледное для аютанца лицо с широкими скулами и темными впалыми глазками.

- Не нравится, как ты смотришь, - открывая камеру Корманду, произнес он голосом похожим на скрежет метала. – Я же учил: глаза в пол, руками не шевелить.

- Да, господин Юдогу, - капитан опустил голову, в черных его глазах сверкнула смертельная ненависть.

- Ты лишаешься воды и тебе один кусок хлеба, - тюремщик бросил хлеб на пол и застыл в ожидании.

Корманду было наклонился, чтобы поднять еду, но тут же удар палки потряс его спину.

- Не слышу благодарности! – сердито произнес тюремщик, заведя руку для нового удара.

- Спасибо за вашу милость, господин Юдогу, - выдавил горлом капитан, застыв в той же позе, в какой его настигло наказание. Прямо сейчас он был готов броситься на тюремщика, представляя, как заскрипят его позвонки, когда он свернет шею самому гадкому из всех аютанцев. Никто и никогда не унижал его так. Не смел даже подумать, что такое можно позволить с капитаном Корму. Да, Корманду был готов… но не бросился. Наверное, чаша его терпения оказалась способна принять еще одну каплю возмущения. А еще пират знал, что в проходе стояло двое крепких стражей, которые, скорее всего успели бы спасти Югоду из его сильных рук, и тогда бы вместо удара палкой и унижения, пирата подвергли мучительной смерти. Попытки нападения на тюремщика здесь наказывались беспощадно. Он был уже свидетелем такого наказания.

Тюремный страж, поднял корзину и неторопливо вышел. Остановившись у решетки, за которой была арленсийка, он изучал новую заключенную цепким взглядом маленьких колючих глаз. Затем отпер дверь, зашел и поставив корзину наземь, повелел:

- На колени!

Госпожа Диорич так и стояла, не шевельнувшись, глядя на него с нескрываемым презрением.

- Не будь дурой, - проскрипел зубами Корманду.

- Я вернусь к тебе! – Юдогу резко повернул голову к ярсомцу.

-----------------

В этот момент лязгнул засов где-то в начале прохода, и из полумрака появилось две фигуры. Одна высокая, худощавая, другая явно принадлежала человеку среднего роста с весьма крепким телом. И было в ней что-то очень знакомое. Такое, что госпожа Диорич забыла о надзирателе, уже готовом проучить ее самым жестоким образом.

- Нурбан! – крикнула Эриса, когда двое вошедших оказались в красном свете факела.

Надзиратель отступил, убирая палку. А сотник городской стражи ускорил шаг на ее зов и, войдя в камеру, произнес:

- Ах, Аленсия! Кто бы мог подумать, девонька, что встретимся так! – он захохотал, потом повернулся к высокому стражу, его сопровождавшему и сказал: - Слышишь, Ферзай, если кто обидит эту девоньку, считайте, что вы обидели меня! Я про нее говорил! Ты же все знаешь!