Когда криминалисты уехали, Гуров еще немного походил по поляне, что-то прикидывая и разглядывая следы на земле, а потом сказал:

– Ну что, майор, пора и нам возвращаться в город. Поедем прямо к вам в управление. Там… Хотя нет, не так. Давай сначала отправимся в СИЗО. Надо мне познакомиться и побеседовать с обвиняемым Кострикиным. А потом ты, может быть, все же изменишь свою позицию в этом вопросе и согласишься освободить Кострикина, отпустить его под домашний арест или даже под подписку о невыезде.

– Да вы и сами можете этот вопрос решить, – сказал Моторный. – Ведь приказом министра вы, Лев Иванович, назначены руководителем группы, которая будет расследовать это убийство.

– Нет, тут ты не прав, – заявил Гуров и покачал головой. – Министр не издавал приказа, он отдал устное распоряжение. Так что официально руководителем группы остаешься ты. Тебе и принимать решение о том, оставить ли обвиняемого под стражей или отпустить. Так что определяйся, майор.

Моторный ничего на это не ответил.

Они сели в машину, направились в город, отъехали несколько километров от места убийства, и Гуров сказал:

– Что нам совершенно точно надо сделать в самое ближайшее время, так это найти эту самую «девятку» или «восьмерку», которая останавливалась в том осиннике. Как только будет готово заключение криминалистов, давай, Вадим Евгеньевич, организуй ее розыск. Может быть, эти поиски нам ничего не дадут, но надо попытаться. Ведь у вас вдоль этого шоссе какие-то камеры стоят, да?

– Вообще-то дорога эта тупиковая, – отвечал Моторный. – Она ведет из Костюкова в поселок Заречный, дальше не продолжается. Камеры есть только на выезде из города, дальше – ни одной.

– Надо же! – отозвался Гуров. – А покрытие на дороге хорошее, прямо как на какой-нибудь федеральной магистрали.

– Это потому, что в Костюкове много хороших дач, коттеджей в последнее время появилось, – объяснил Моторный. – Там наше руководство отдыхает, многие богатые люди. Вот и сделали хорошую дорогу.

– Ага, и поэтому Елена Переверзева открыла там свою кондитерскую?

– Ну да, там спрос хороший. Даже странно, что никто раньше нее не догадался открыть такую точку.

– Значит, погибшая супруга вашего магната Переверзева была совсем не глупой женщиной, – заметил Гуров.

Остальную дорогу оперативники проехали молча.

После въезда в город машина свернула на боковые улицы, по сторонам тянулись бетонные заборы промышленных предприятий. Потом показалась еще более высокая, примерно десятиметровая ограда, опутанная по верху колючей проволокой. Это и было СИЗО.

Майор заранее, еще когда они ехали в город, позвонил начальнику изолятора и объяснил, что им срочно необходимо провести допрос заключенного. Поэтому к их визиту здесь были готовы. Когда оперативники позвонили от главного входа, их без проволочек впустили и провели в комнату для допросов.

Спустя несколько минут конвоир ввел туда и Дениса Кострикина. Это был человек немного старше пятидесяти лет, среднего роста, склонный к полноте, с уже наметившейся залысиной. Впрочем, сейчас он выглядел намного старше своего истинного возраста, под глазами у него набрякли мешки, лицо выглядело опухшим.

Гуров представился, объяснил, что теперь он будет участвовать в расследовании преступления, в котором обвиняют владельца гостиниц. Сыщик заметил, что его имя было знакомо обвиняемому. Тот с надеждой взглянул на Льва Ивановича.

– Иван Данилович, меня интересуют несколько моментов в этой истории, – сказал Гуров. – Я жду от вас полных и искренних ответов на мои вопросы.