Как я уже говорил, оснований выбрать атеизм в пятнадцать лет было определенно недостаточно. Они строились на том, что я позднее счел двумя случаями проявления «подросткового упрямства»: 1) проблема зла убедительно опровергала существование всеблагого и всемогущего Бога; и 2) «апеллирование к свободной воле» не освобождало Создателя от ответственности за явные проблемы с Его творением. Однако, когда школьные годы остались позади, я уделил намного больше внимания причинам «за» и «против» построения атеистических умозаключений. И «Теология и фальсификация» оказалась моим первым шагом на этом пути.

Впервые я представил ее в Оксфорде, в “Socratic Club,” летом 1950 года, а в октябре ее опубликовали во временно выпускаемом студенческом журнале с нехитрым названием University – «Университет». Первое переиздание появилось в 1955 году в сборнике «Новые эссе по философской теологии», редакторами которого были я и Аласдер Макинтайр. Он внес внесли существенный вклад в философию религии. Журнал The Times Literary Supplement[51] в то время охарактеризовал этот сборник как «наделенный некой невинной оригинальностью».

В «Теологии и фальсификации» я прежде всего стремился прояснить природу утверждений верующих. Я спрашивал: ведет ли обилие уточнений, сопутствующее богословским высказываниям, к тому, что эти высказывания умирают «смертью от тысячи оговорок»? Ваше утверждение имеет смысл только в том случае, если исключает определенные вещи. Например, утверждение о том, что Земля – шар, исключает вероятность того, что она плоская. Она может казаться плоской, но это видимое противоречие можно объяснить ее огромными размерами; ракурсом, с которого мы на нее смотрим… Стоит только добавить подходящую оговорку – и утверждение можно успешно согласовать с явлениями, которые на первый взгляд ему противоречат. Но если противоречащие явления и связанные с ними оговорки все возрастают и возрастают, то усомниться уже можно в самом утверждении.