– Но ведь для тебя преподавание всегда было важно?

Я пожала плечами.

– Они прекрасно справляются и без меня. Почти год справлялись, смогут и дальше. До войны я вообще не планировала заниматься училищем. Я не знаю, честно. Меня пугает это, но я не так уж против попробовать.

– И чем ты планируешь заниматься в Эстелии?

– Посмотрим, – сказала я. – Думаю, что некромант всегда может найти работу. Мне как раз после восстановления советовали заняться чем-то тихим, спокойным. Чем-то попроще. Посмотрим.

– Ты говоришь по эстелийски?

Ох… вот тут, надо признать, все сложно. Знаю пару слов.

– Лес говорит, – я глянула на него, – что при дворе, да и в целом вся аристократия, все обученные маги, говорят по деларийски.

Деларийская империя – слишком крупный и активный сосед, поэтому знание деларийского языка обычно необходимо для общения. Дорнохский университет магии крупнейший, даже среди эстелийских магов многие заканчивали именно его, а не Карагону. В Карагоне своя специфика, но… Деларийский язык едва ли не второй государственный. Думаю, в столице так или иначе говорят все. Даже на рынке я смогу кое-как объясниться, пусть и частично на пальцах.

Рикарду кивнул.

– И все же, тебе будет непросто.

– Ничего.

Я выучу. Освоюсь. Не думала, что мне это может пригодиться, но выучу.

Для меня переезд – не столь принципиальный вопрос, я готова к такому шагу. А вот для Леса все серьезнее. Ему необходима хорошая настоящая работа, необходимо чувствовать себя нужным, востребованным.

Да, я понимаю, что Рикарду сейчас заботит не мое душевное состояние в новой стране. Его заботят неясные причины и перспективы такого предложения. Нестабильная ситуация в целом. Спокойно там не будет. Поэтому он ищет любые зацепки. И все же…

– Ива… – Рикарду достал что-то из кармана. – Я хочу дать тебе, не Лесу даже. Он упрямый и не станет сам обращаться за помощью. Сразу не станет, а потом можно упустить время. Но ты девушка разумная… Если что-то будет смущать, если будут вопросы – пиши сразу.

Он протянул мне медальон.

Небольшой, с позолотой, можно нажать и откроется, там есть место для портрета.

– Что это? – не поняла я.

– Для экстренной связи. Можно написать небольшую записку, положить внутрь и записка тут же отправится ко мне. Но собственный заряд небольшой, на одну-две пересылки, включая прием… впрочем, ты можешь подзарядить его при необходимости. Можно носить с собой, не привлекает внимания. Можно даже портретик поместить, чтоб совсем уж соблюсти легенду. Если под пластину, то будет просто храниться, без пересылки. Пусть будет у тебя, мне так спокойнее.

* * *

– Морейра? – секретарь приняла у меня бумаги и удивленно посмотрела. – Вы… родственница?

Вряд ли она говорит о Рикарду, это все же Дорнох.

Я пришла сдавать на лицензию. Для административной работы в училище не нужно, как и для преподавания истории, а вот если я надумаю искать серьезную работы в Эстелии, то лицензия мне необходима, хотя бы базовая. После стольких лет перерыва, после выгорания и реабилитации – нужно восстановить.

Ничего сложного, тут простые тесты, но надо.

В первую очередь – куча бумаг.

– Алестеру Морейра мой муж, – сказала я.

Глаза девицы округлились даже.

– Ого! – она чуть бумаги не выронила. – Так он женился? Как это вы его? По залету?

Да какого хрена? Вот честно. Я должна объяснять?

– Да. Сразу пятерых родила, ему деваться некуда, у него строгая эстелийская семья, дело чести.

– Ого! – сказала она тише. – Я бы так не смогла. И… как он? Ну, как муж?

Тебе действительно это надо?

Девица даже рот чуть приоткрыла, готовится слушать, искренне потрясена.