– Да брось ты свою рацию, – советую я Герке, видя, как он, примеряя лямки, собирается надеть разбитую радиостанцию. – И так идти тяжело, а ты еще этот хлам тащить собрался.

Герка швыряет на землю рацию, мы ее расстреливаем, остатки разбиваем прикладами на мелкие кусочки. Ну что, ребята, пошли?..

Как дошли, почти не помню, через пару метров нога разболелась, все сильнее и сильнее жжет и рвет рану, по всему телу расползлась резкая боль. Искры из глаз. А тоже не ляжешь, тащить некому – ребята Витька несут, им тоже не сладко.

Все же дошли на ту высоту, где раньше у духов были позиции. Наша рота уже ушла вперед. Меня и Витька возле штаба оставляют, Филон и Герка уходят. Батальонный фельдшер делает мне противостолбнячный укол, еще впрыскивает пару тюбиков с промедолом, накладывает новую повязку. У меня все плывет перед глазами, мне уже все безразлично. Скоро эвакуация: меня – в госпиталь, Витька на вечный дембель. Он рядом со мной. Как же мне хреново, ребята… вот и улыбаюсь. Вспоминаю рассказ Витька об отпуске домой. Он с первой женой разводиться ездил – это она на развод подала, – вот его и вызвали на суд по повестке, заверенной военкоматом. Витька такой счастливый и довольный домой поехал, мы его всей ротой собирали: новенькая форма, денег ему дали – ничего не пожалели. Развелся с одной – и тут же на другой женился. Вернувшись, он фотку нам показывал, хвастал, какая красивая у него вторая жена. Хотя уже не жена, вдова… Помнишь, Витька, как ты хохотал, когда нам про суд рассказывал? Я ведь тебя таким запомнил; ты для меня, Филона, Герки, для наших ребят с роты не «груз 200», а веселый здоровый русоволосый парень. А еще помню, как за минуту до разрыва ты сказал: «Повезло нам, ребята!» Повезло, только такое разное везенье на войне бывает…

Виктора Некрасова посмертно наградят орденом Красной Звезды. Филона, Герку и меня представят к медалям «За отвагу». Вот только… Мой наградной лист разорвет начальник политотдела за то, что тремя днями раньше прямо во время проведения операции я избил афганского солдата и офицера и отнял у них термосы с пловом. Герке за то, что он не представил на списание разбитую рацию, объявят выговор. Начальник штаба батальона капитан Э*** ходил лаяться к начальнику связи, выговор сняли, а наградной лист Герке так и не утвердили. Филон с нами за компанию пошел, его наградной тоже в штабе зарубили. Филон и Герка останутся живы, но вернутся домой без наград.

Сергей Филонов – Филон, Георгий Захаров – Герка… Наша награда – что живыми остались. А ты, Витек, прости за то, что я тебя на это задание выдернул, Муха должен был пойти. Вот только, понимаешь, ты уже дважды был женат, а у Мухи девушки еще не было… «Имей совесть, Витек», – сказал я тебе. А совесть у тебя была.

Знойным маревом дымится воздух, от жары даже камни парят. От потери крови и лекарств я пребываю как в невесомости. И тут, и не тут. Так где же, где же я? Как же я здесь оказался? Я же не хотел на войну, не хотел в Афган… Меня будто качает на волнах, и наплывают воспоминания…

СССР – РСФСР, 1980 год

– Сыночек, миленький! Я прошу тебя, не иди добровольцем в Афганистан, пожалей меня! – просит плачущая мама перед отправкой в армию.

Заплеванный призывниками двор областного военкомата. Тяжелый дух от водочного перегара и табачного дыма. Гомон призывников и властные выкрики офицеров военкомата. Мат, песни и духовая музыка. Весна 1980 года. Весенний призыв.

В январе 1980 года советские войска уже вошли в Афганистан, а по стране поползли слухи об эшелонах с цинковыми гробами.