– Да писец как! Сразу дело раскрыла!

– И кто мужиков так?

– Так русалки… зелёненькие.

3. ГЛАВА 3. Песни русалок

ГЛАВА 3. Песни русалок

Василиса.

***

Стою и смотрю вслед отъезжающему кортежу полицейских машин. И кто меня за язык дёрнул, сразу с откровениями лезть к мужику?! Видно же, что ничего он не видит! И имечко-то какое приметное: Клим Котёночкин! С такими родителями врагов не надо. На лицо психологическая травма и тирания. Даже представить страшно, как его в детстве дразнили! Клим Климом вышибается? Клим Иствуд? Может, из-за этого в нём и не проснулся дар до сих пор? Ведь сказано: как корабль назовёшь, так и оплачивай потом ему ремонт психики и мозгоправа.

Хорошо хоть успела с мёртвых по клоку волос выдрать. Будет чем русалок заговаривать.

Три зеленоголовые девы кружили возле берега и томно похлопывали хвостами по воде. От людского глаза их скрывал морок, сизым дымом льнувший к воде. Если получше сконцентрироваться, легко почувствовать и услышать потусторонних существ, особенно если они сами хотят чего-то от людей.

Напряжённо огляделась по сторонам. Скучающий народ уже разошёлся. Мертвецов не показывают, перестрелок не устраивают, чего мокнуть? Дождь всё ещё стучал по чужому зонту, но через облака уже проглядывало низкое солнце, цеплялось лучами за ЗСД и отбрасывало искры на воду.

Громадное чудовище западного скоростного диаметра (сокращённо «ЗСД») выходило из города и шагало бетонными опорами прямо по заливу в сторону Васильевского острова. Дорога выглядела монументально: широкая, снизу не видно, но разлинеили её в восемь полос. У нас в Питере это, наверное, самая большая автострада и дорогая. Её сложили из снежно-белых плит и поставили на толстые сваи, возле одной из которых я как раз стояла. Эта опора казалась колоссально большой.

Даже пришлось задрать голову, чтобы увидеть изогнутые белые фонари автомагистрали, торчащие аккуратными дугами, прямо как рёбра грудной клетки. Дизайнеры платной дороги постарались на славу, сгладив острые углы топорного дорожного зодчества. Больше всего ЗСД напоминал обглоданный хребет древнего змея, извивающегося в небе. Сейчас змей повернёт ко мне шею и пожелает приятного вечера. Такое древнее животное не может быть невоспитанным!

На кончиках костей засветились огоньки фонарей, и я прониклась этой новой магией: ассоциация со скелетом сменилась арочным мостом, ведущим к академии волшебников, что затеряна где-то в сосновых лесах Ленинградской области! И скоро пронесётся по этой дороге железнодорожный состав на угольной тяге, пыхтя клубами дыма и отголосками заклинаний!

Красота и романтика Канонерского острова просто зашкаливала. Если бы Клим действительно был видящим, он бы это заметил.

Отбросив последние терзания совести, присела на камень, выступающий из воды, сняла туфли, одну оставила на берегу, зачерпнула холодную воду второй из залива и налила её в своё правое ухо.

Спросила, зябко поджав пальцы ног:

– И зачем вы это сделали?

Температура в заливе была не сильно высокая. Но чтобы Русалки услышали, надо говорить с ними через воду. То есть нырнуть. Лезть в воду мне отчаянно не хотелось.

Так что я решила попробовать альтернативный способ общения. А вдруг прокатит?

Заинтересованные лица тут же всплыли на поверхность, успокаивая волны. Когда русалки выныривают, гладь залива становится ровной и тихой, как стекло. Это магия воды.

– Мы хотели слёз, отчаяния и ваших страданий!

– Ветер гонит рыбу и подводных созданий!

– Из-за него меняют течения направление!

– А мы так давно не пели для успокоения!