— Я его не тронул даже! Просто спросил.

Агата залилась смехом, аж закашлялась. Нет, с чайком явно что-то нечисто было, ужасно интересно, что там за травки? Судя по запаху, все нормально, все знакомое. Липовый цвет, корень мать-и-мачехи, зверобой и прочие обычности. Отчего ж ее так развезло?

Голова кружилась, руки и ноги отяжелели. Глаза закрывались сами собой. Не хватало еще на столе уснуть – это в комнате-то, где есть самая настоящая кровать! Правда, в этой кровати волк валялся. Шерстяной и с грязными лапами. Подушку слюной поди закапал. Эх! Но все равно – лучше кровать, чем пол или стол. С трудом поднялась, добрела до кровати и упала на ней плашмя.

Волк озадаченно посмотрел на свою собеседницу, понюхал с опаской чай, потом прищурился весело. Уснула? На кровати? Так они вполне поместятся там вдвоем! Тем более, Агата призналась, что она вовсе не невинная девица, а он – парень хоть куда. Вряд ли она будет против. Осторожно откатил ее в середину кровати, перевернул на спину, потянул кверху полы рубахи… и отлетел в сторону от мощного удара в живот. Даже крепко спящая, Агата инстинктивно защищала свои личные границы. Тигрица.

Отдышавшись, Рудольф попытался было снова забраться к ней на постель, но был безжалостно вытолкан ногами. Черт знает что такое, что она себе позволяет, эта баронесса Гессер? И какой же у нее сильный, прицельный удар, мда.

Не женщина – тролль какой-то.

7. 7. Оруже-уносец

Проклятый волк ее все же обокрал! Нельзя было ему доверять! Опоил, обокрал, что там еще в списке его преступлений имеется?

Одежда была в полном порядке, хвала Всевышнему. Подвеска мага лежала на столе нетронутая. Корзинка, что должна была быть доставлена к престарелой Василисе Премудрой, тоже на месте. А вот топора нет, и нож исчез. Нож ладно – тупой оказался, как тот волк, годился только прохожим показывать подозрительным да кору для костра отковыривать. А топор реально жалко, где ей в лесу теперь оружие раздобыть? И последний каравай хлеба, паразит, уволок, оставив девушку умирать голодной смертью. А между прочим, это для мельника! Кстати, зачем мельнику хлеб? У него же муки навалом, сам напечет, наверное.

Вот и спасай после этого всяких проходимцев!

Умывшись водой из деревянного ведра, Агата наскоро собралась в путь. Теперь ей стоило двигаться быстрее – ага, голодной и безоружной. Ну попадись ей только этот… оружейный вор! Больше не пощадит. Голову оторвет и выбросит. Настроение было отвратительное, хотя солнце светило ярко и весело, лес приветливо шелестел зелеными листочками, цокали и кидались шишками белки. Пару раз на тропинку перед ней выскочил жирный заяц, поглядел на нее презрительно и высокомерно, пошевелил нагло ушами и упрыгал в кусты. Подобную дерзость Агата стерпеть не смогла, звереныш явно имел склонность к суициду. А это, между прочим, болезнь, которая никак не должна передаться потомкам. Словом, третий раз стал для зайца фатальным. Пищевая цепочка оказалась короткой: травка – зайчик – тигриный когти.

Полегчало. Теперь уже Агата насвистывала довольно, а будущий ужин смирно лежал в потяжелевшем лукошке рядом с несколькими боровиками.

К искомой речке Агата вышла к вечеру, усталая, потная и донельзя довольная собой. До мельницы было еще шагать и шагать – все же график передвижения здорово сбился (спасибо Рудику и бабке Премудрой), поэтому девушка решила сделать небольшой привал. Перекусить, искупаться, а затем – очередной марш-бросок к месту ночевки.

Легко и быстро развела костер, оглядела недовольно зайца и поморщилась. Ножик бы… Но за неимением оного пришлось действовать когтями. Чтобы не перемазаться в крови, разделась до белья. Вынула шнурок из ботинка, сняла шкуру чулком, выпотрошила, одним взмахом когтя разрубила увесистую тушку поперек. Голова улетела в кусты. Два крупных куска мяса на заточенной кое-как когтем палке повисли над ровным огнем. Красота! Молодец, полосатая.