— Марк, Роб, — обращаюсь к мужчинам я. — Борис Юрьевич Воскресенский, маленький босс вашей огромной компании, — на выдохе произношу, забывая про мягкость всеми известного артикля. — И уберите с его горла колено, пожалуйста. А то он не сможет вас должным образом поприветствовать.

7. Глава 6

Марк

— Марк, давай уедем отсюда, пожалуйста, — Роб цепляется за лацкан моего ультратонкого пиджака своими заметно побледневшими пальцами, останавливая перед входом в лифт. «Светлана» же стоит с невозмутимым видом, кивком головы приглашая нас внутрь. — Я не верю ей! — восклицает друг, снова затормаживая мои движения вперёд.

— Марк, Роб, не стесняйтесь, а самое главное не бойтесь – проходите внутрь, — растягивает вежливую улыбку на своём лице, сверкая зелёными глазищами в блике переливающегося света. Русская, что-то печатает в своём телефоне, удерживая кнопку «stop».

— Друг, не поддавайся на её уговоры, — заговорщицки продолжает шептать Роб. — Посмотри на неё, — кивает на девицу. — Я уверен, что она печатает послание и на этаже нас ждёт очередной «полный пи*здец», — нетерпеливо заталкиваю его в кабину лифта, фиксируя на месте.

— Лана, — плевать я хотел, как она там хочет, чтобы к ней обращались. Пока я выговорю её «отчество» или полное имя, забуду вообще о чём хотел спросить. И так будет по кругу, пока я окончательно не сойду с ума. — Расшифруйте мне и Робу вашу абракадабру «полный пи*здец». К этому выражению прислушались ваши коллеги, а значит оно имеет власть над ними, а следовательно применимо в нынешних реалиях, — деловитым тоном сообщаю свои впечатления я.

Девица отрывает взгляд от своего телефона, смотрит на меня, а потом начинает хохотать, будто я спросил о чём-то несуразном. Завтра же поручу своему помощнику купить словарь с русскими словечками. Буду просвещаться, а заодно опробую эти инструменты в своём офисе в Нью Йорке.

— Это выражение имеет устойчивое значение, — нажимает на кнопку «25» она; створки съезжаются вместе, и лифтовая кабина плавно начинает подниматься вверх. — И её невозможно перевести так как полагается. Но я попытаюсь немного объяснить смысл, — Лана задумчиво склоняет голову набок. — Когда действие уже произошло, и вы не можете уже ничего изменить – приходят на помощь, именно такие слова. Их не нужно употреблять, как «доброе утро» или «спокойной ночи». Они, как свет в безысходной темноте, — створки лифта приходят в движение, и Лана делает первый шаг из этой импровизированной клетки в московском офисе.

Мы, боясь заблудиться в этом лабиринте страха, следуем за Ланой шаг в шаг. Роб чуть не влетает ей в спину перед какой-то дверью с надписью «Воскресенский Борис Юрьевич», оглядываясь по сторонам.

— Подождите, — останавливает нас рукой она. — Возможно, Борис Юрьевич переодевается, чтобы больше не травмировать вашу психику, — издаёт смешок.

— В кабинете мой переводчик, — сухо отражаю её просьбу я. — Он уже внутри, — дёргаю ручку двери вниз, толкая деревянное полотно от себя.

В центре кабинета сидит тот самый русский, которому я случайно придавил шею своим коленом, решив, что спасаю себя и женскую часть офиса от дикого животного, разгуливающего без должного внимания обученных людей. Откуда мне было знать, что они так встречают гостей, скармливая пересоленным хлебом и пугая до нервного тика? Ещё попрошу Рона, моего здешнего «Добби», чтобы и про варварские традиции мне книжку прикупил.

— Эдуард Альфредович, — Рон галантно облизывает руку Ланы, при этом я слышу, как он причмокнул. — Марк называет меня «Рон», так ему комфортнее, — переходит на чистый английский.