Ее не было, когда Арс говорил про это.

Она не могла услышать.

Я даже не видела ее в библиотеке в ту ночь.

Тогда откуда она знает?

Миллион вопросов, но я не собираюсь прямо сейчас думать об этом. Вместо этого я выпрямляю спину и начинаю улыбаться.

– Не переживай. Я и без слюны Калина могу послать тебя. Если не заткнешься, придется еще и дорогу тебе показать.

Соня тихо смеется.

Стерва двигается к моему столу таким шагом, будто идет по красной ковровой дорожке.

Я не смотрю ей в глаза, в этот момент мечтаю о том, чтобы ее высоченный каблук застрял в полу и она при падении сломала себе ногу.

Плохие мысли.

Не узнаю себя.

– Не забывайся! – возвышается она надо мной. – Помни, с кем ты разговариваешь и кем сама являешься.

– Знаешь, ты права! – запрокинув голову, смотрю на нее. – Разговаривать с тупой стервой – последнее дело. Хуже только сальмонелла.

Кто-то за моей спиной охает.

И я их понимаю.

Агата совсем не тупая. Эта блондинка одна из лучших студенток ВИПа. И это не потому, что ее отец – ректор. В этом плане она ломает все шаблоны и строит свою жизнь сама, без родительской помощи.

– Ты слишком много…

– Агата, подойди ко мне, дочка.

Голос ректора на секунду заставляет Агату замолчать.

– Ты всего лишь чья-то игрушка, – продолжает она. – Не забывай об этом.

Она ударяет ногой по моему столу, затем улыбаясь идет к своему отцу.

Это когда-нибудь закончится?

В ВИПе будут спокойные дни?

– Вот дрянь, – злилась подруга. – Когда-нибудь она останется без своих волос.

В аудитории появляется новый преподаватель, который сразу же начинает опрос присутствующих. Фамилию Агаты он пропускает и даже не спрашивает, когда она вернется. Но мне плевать, где она.

Я возвращаюсь к сообщениям Калина.

Не вынуждай меня силой тащить тебя.

Он ведь сдержит свое слово.

Я не настолько глупа, чтобы считать это блефом и обычной угрозой, за которой ничего не последует.

Я проиграю. Из-за этого начинаю злиться так, что ручка в моих пальцах начинает скрипеть.

Я уже не чувствую себя такой сильной.

Одним сообщением Калин выбил из меня всю смелость.

Я не подойду к бассейну.

Мне нужно уйти.

Я никогда не убегала от Арса, но теперь мне было необходимо скрыться. Не спрятаться от него, а просто уйти сейчас.

Я не сломаюсь.

– Ты куда? Нам на второй этаж, – Соня ловит меня, когда я выскакиваю из аудитории.

– Домой.

– Но…

– Сонь… – устало говорю я. – Напиши, если у тебя получится встретиться вечером. Ладно?

– Хорошо. Я напишу.

Разворачиваясь, я ухожу, борясь с пустотой внутри себя. Настолько гадко мне еще не было никогда.

И это не из-за сообщений Калина. И плевать я хотела на Агату. Мне не нравилось уходить, но ничего другого я придумать не могла. Поэтому я шла. Долго. Мучительно долго. Ноги начали болеть. Остановилась только тогда, когда отошла на несколько километров от ВИПа.

Теперь я могла здраво мыслить.

Все-таки сбежала, а не просто ушла.

Клянусь, что это первый и последний побег в моей жизни.

Больше – никогда.

Мама уже уехала, поэтому мне не приходится придумывать очередное вранье, которое успокоит ее.

Остаток дня я провожу на диване, запихивая в себя мороженое.

Дома мне действительно стало спокойнее.

Я даже думала о том, чтобы вернуться на последнюю пару, но потом Соня написала, что ее отменили.

Поэтому я остаюсь дома, впихиваю в себя миллион калорий и мечтаю, чтобы завтрашний день заставил меня улыбнуться. Но это всё сказка.

В ВИПе никто не улыбается.

Счастливую улыбку там считают мифом.

В академии правят злость и ненависть. Я обманула себя, когда подумала, что часть моей души почернела. Нет. Я никогда не стану такой же, как другие.