Эмме доводилось слышать, что с умалишенными помогает справляться юмор, поэтому она решила прибегнуть к этому средству и сейчас.

– Причина, по которой я против посещения деревни, в том, что там вас непременно схватят и сбреют бороду.

Барни начал смеяться, но, заметив серьезный взгляд девушки, сразу осекся. Потом вспомнил, с каким упорством она называла его королем, и ему неожиданно пришла в голову простая мысль. Как только он раньше не догадался!

– И верно, – согласился он. – Лучше сделать так, как вы говорите, – Барни решил, что лучше всего вести себя с ней в шутливой манере: он слышал, что именно так общаются с душевнобольными. – А где расположен э-э-э санаторий?

– Что-что? – переспросила Эмма. – Здесь нет никакого санатория, Ваше Величество. Может быть, вы имеете в виду замок Бленц?

– А психиатрической лечебницы здесь нет поблизости?

– Насколько я знаю, нет, Ваше Величество.

Некоторое время они шли молча, и каждый думал, какой шаг предпримет спутник. В конце концов Барни выстроил план: попытаться определить, где находится лечебница, из которой сбежала девушка, и по возможности мягко и ласково вернуть ее в больницу. Никуда не годится, чтобы она, такая молодая и красивая, бродила по лесам и горам без сопровождающих. Как больничное начальство могло допустить, чтобы она в одиночку отправилась на верховую прогулку!

– Откуда вы сегодня выехали? – неожиданно выпалил Барни.

– Из Танна.

– И сейчас мы туда и направляемся?

– Да, Ваше Величество.

Барни облегченно вздохнул. Тем временем дорога стала трудной, и молодой человек подал девушке руку, чтобы помочь двигаться дальше. По дну ущелья протекал небольшой ручеек.

– Здесь было поваленное дерево поперек ручья… – растерянно сказала Эмма. – А теперь его нет. Как же мне перебраться на ту сторону, хотела бы я знать?

– Если вы не перестанете обращаться ко мне «Ваше Величество», я и в самом деле поверю, что я король, – пошутил Барни. – А коли я король, то мне не пристало переносить девушку на руках через ручей. Наверное, это будет нарушением этикета, хотя откуда мне знать придворные церемонии?

– Я полагаю, что это вполне допустимо, – ответила Эмма. Ей непросто было постоянно помнить, что этот красивый, улыбающийся молодой человек – опасный маньяк, и совсем легко верить, что он был королем. Он выглядел именно таким, каким она представляла его себе. Эмма знавала его еще мальчиком. К тому же в отцовском замке было множество картин и фотографий предков Леопольда. Эмма находила много общего между старинными портретами и чертами этого молодого человека.

Ручей был довольно узким, и девушке показалось, что молодой человек несет ее на руках дольше, чем требовалось. Хотя она была вынуждена признаться, что чувствует себя гораздо уютнее в крепких руках Барни.

– Эй, что вы делаете? – возмущенно воскликнула Эмма. – Вы идете не поперек ручья, а вдоль него!

Молодой человек покраснел, потом весело взглянул на нее.

– Я ищу удобное место для приземления, – сказал он.

Эмма фон дер Танн не знала – то ли бояться его, то ли радоваться. Когда ее взгляд встретился с его чистыми серыми глазами, она не поверила, что в них может таиться безумие. Она все чаще забывала, что перед ней умалишенный. Вот он ступил на низкий травяной берег и опустил девушку на землю.

– Вы очень сильный человек, Ваше Величество, – выдохнула девушка. – Я не предполагала, что вы сохраните физические силы после стольких лет заточения.

– Да, – сказал он, понимая, что должен продолжать говорить с ней несерьезно. Ему было трудно поверить, что эта очаровательная девушка психически больна. – Минутку, так за что я попал в тюрьму? Никак не могу припомнить. В Небраске за кражу лошадей сразу вешают, так что полагаю, ничего подобного я не совершал. А вы случайно не знаете?