Когда Эриса вошла в дом, Нобастен явно ждал ее с очень хорошей вестью: глаза его сияли.

- Госпожа моя! От Дженсера письмо и вещи! И деньги! – выпалил он. – Недавно посыльный доставил! Долго извинялся за господина Мархара – это торговец какой-то ихний. В общем, как я понимаю, не забывал о тебе Дженсер и деньги отправил, только дошли они с задержкой на двенадцать дней.

- Значит, деньги к деньгам, - Эриса прошла к столу и уронила на столешницу тяжелый кошель Кюрая. – А еще значит все это, что зря я злилась на Дженсера по поводу денег.

- Увы, госпожа, и то письмо мы ему написали очень зря. Вот, почитайте, - он протянул ей еще запечатанный свиток с первым письмом мужа.

- Не сейчас, - Эриса опустилась на табурет. – Какая же я сука! – всхлипнула она, и закрыла лицо руками, понимая, что ей очень-очень не хочется читать это письмо сейчас.

- Ну, что ты, девочка моя! – пытался успокоить ее, старый слуга. Обнял, прижимая к себе.

- Ты очень много не знаешь… - Эриса вздрагивала от рыданий. - Так, все! Все! – она вскочила, размазывая слезы и отстраняясь от старика. – Я должна развестись с Дженсером.

- Что ты такое говоришь? – изумился Нобастен.

– Ты не представляешь, что происходило и происходит со мной! Только, пожалуйста, не надо об этом сейчас. Не спрашивай ни о чем! Вот, лучше посчитай пока деньги, - она указала на кошелек Кюрая. Заметила еще холщовый мешочек, видимо с деньгами от мужа. Его она тоже придвинула к слуге, принявшемуся перебирать монеты.

- Да здесь много золотых гинар! – изумился Нобастен, складывая мотеты кучками.

Эриса отошла к окну, глянув на Юмая, ожидавшего ее распоряжений у лестницы. Вернулась к столу, распечатала письмо Дженсера, но читать все-таки не решилась, чувствуя, что не вынесет этого и снова заплачет. Открыла шкатулку, стоявшую на столе. В ней была массивная заколка из слоновой кости, инкрустированная серебром. Несколько разноцветных камешков. И серебряная брошь с ярко-желтой яшмой. «Для моей любимой Эрисы» было написано явно рукой Дженсера на кусочке кожи. Хоть и не стала читать письмо, но пришлось снова пустить слезы.

- Огромные деньги, госпожа! - оповестил слуга, закончив счет. – Тысяча салемов от вашего мужа. И вот вы что принесли… Тут тысяча сто салемов плюс двести гинар.

- Двести гинар это примерно тысяча четыреста салемов, - быстро прикинула Эриса. – Всего три тысячи пятьсот.

- Нобастен, тебе сейчас придется сходить кое-куда. – Эрисе очень хотелось побыть одной и был хороший повод отправить старого слугу из дома: - На улице ждет мой телохранитель, с ним поднимешься выше подгорного рынка и походите, посмотрите там жилье на сдачу. От Сорохи мы завтра уйдем. Нам нужен хороший, ухоженный домик не менее четырех комнат со своим двориком, а лучше садом, - она на миг задумалась, борясь с мыслями о Дженсере и стараясь вернуться к вопросу о новом жилье. По-хорошему, ей нужно было идти самой. И лучше это сделать утром, чтобы больше времени осмотреться и выбрать домик на свой вкус. Но, нет, ей сейчас хотелось кусочек тишины, одиночества. Такая важная штука как жилье становилась чем-то второстепенным. – Если с садом, так чтобы тень от деревьев, цветочки, как было бы хорошо, - добавила она, в наставлении старому слуге.

- Это правильно, госпожа, - согласился Нобастен, он и прежде был недоволен, что Дженсер выбрал такие нищие трущобы. – Вам, стануэсса негоже жить в плохом доме. Я постараюсь найти самое лучшее.

- Рассчитывай на пятьсот-шестьсот салемов за двоелуние. Или не слишком больше. Вот, - она положила пустой кошелек. – Отсчитай сюда деньги. Их возьмешь с собой.