– Это после выставки, – с порога поспешила пояснить Клара. – Еще не успела развесить.

Хания, облаченная теперь в великолепный кафтан темно-зеленого шелка, повернулась к ней и сказала:

– И я понимаю почему.

И вот тогда Кларе показалось, что она выскочила на мороз без шапки. Ее щеки загорелись. И она отправила сигнал SOS Мирне, Рейн-Мари, Анни и Розлин. Мольбу о спасении души от этой святой идиотки.

Сейчас она вперилась в телефон, лежащий у нее на коленях, и послала короткое сообщение Мирне: «Ты где?»

«Извини. Не могу прийти».

«Не можешь или не придешь?»

«Да».

«Сука», – набрала Клара и снова нацепила улыбку на лицо.

– Какое у вас красивое сари, – сказала Анни.

Розлин с выражением благодарности на лице повернулась к золовке, которая отвлекла людоедку. Но Клара подозревала, что за этим скрывается нечто большее.

Это был тонкий укол фехтовальщика, указывающий Хании на ее лицемерие: она тут критикует Розлин, а сама-то разоделась! Кто-то же сшил ей это сари!

Вероятно, оно стоило немалых денег, возможно, было подарком богатого благотворителя, и не исключено, что над ним трудились детские руки в какой-нибудь адской потогонной мастерской в Индии.

– Это называется «абайя»[44], – поправила Хания. – Изготовлена в сети женских кооперативов, которые я сформировала в Нигерии. Они финансируются созданной мною банковской системой, во главе которой также…

Клара опасалась, что ее вырвет, да и Анни выглядела так, будто испытывает сильное головокружение.

Розлин же, напротив, подалась к Хании и впитывала каждое ее слово.

– Вы видели кого-нибудь постороннего в здании на прошлой неделе или около того? – спросила Изабель.

– Я думал, вы схватили стрелка, – сказал месье Вио.

– Схватили, – ответил Жан Ги. – Мы хотим выяснить, не было ли у него сообщников.

Говоря это, Жан Ги внимательно вглядывался в месье Вио. Какой будет реакция? Едва заметное изменение цвета кожи, ритма дыхания? Рывок к двери?

Но смотритель спокойно слушал его.

– Никто не просил вас показать здание в течение, скажем, последних двух недель? – продолжил Бовуар. – Не проводились ли тут какие-либо работы? Ремонт?

– Рабочих не было, но парень один заходил. Хотел устроить танцы с целью сбора пожертвований – ему кто-то сказал, что зал можно снять дешево.

– Вы оставляли его одного? – спросила Лакост.

– Нет.

– Вы водили его в другие помещения этого здания?

– Нет, только зал показал.

– Он мог здесь что-нибудь спрятать незаметно для вас? – спросил Бовуар.

Месье Вио задумался, потом отрицательно покачал головой:

– Нет, я все время был с ним. Я бы заметил, если что.

– Не этот к вам приходил? – Изабель показала ему фотографию Эдуарда Тардифа.

Вио несколько секунд разглядывал фотографию, затем кровь отхлынула от его лица.

– Oui. – Он посмотрел на них. – Значит, я впустил сюда стрелка?

– Вы не могли этого знать, – сказала Изабель. – Так он и снял этот зал?

– Об этом лучше спросить в администрации.

– Шеф как раз там. – Бовуар достал телефон. – Разговаривает с ректором и почетным ректором.

– Счастливый человек, – заметил Вио.

– Узнаю, сможет ли он добыть эти сведения.

Жан Ги принялся набирать текст, а Лакост обратилась к смотрителю:

– Чтобы не осталось никаких неясностей – этот мужчина приходил один?

– Oui.

– Вы уверены?

Теперь Вио задумался.

– Ну, я никого больше не видел, хотя кто-то ведь мог с ним прийти. Ждать снаружи.

– Когда этот человек приехал, вы отперли двери, – сказала Изабель. – Следом за ним мог кто-нибудь еще проникнуть в здание незаметно для вас?

Вио задумался, потом кивнул:

– Да, пожалуй.

Лакост и Бовуар переглянулись.