Во дворе было множество людей, груженые обозы. На телегах привезли раненых.

– Да сколько же вас? – спросила Элерия.

– Много, – ответил вальдар. – Это те, кого нам удалось спасти в Азироне.

Элерия провела командира вальдаров по деревне, показала пустые дома, где людей разместили на ночлег.

– Куда же вы направляетесь? – спросила талийка у Бруснира.

– На побережье. Боюсь, что здесь людям не выжить долго, даже под нашей защитой.

Уже стемнело, когда Элерия вышла во двор, чтобы еще раз спуститься в погреб. Она готовилась к завтрашнему отъезду. В воздухе витал легкий ненавязчивый аромат ночной фиалки. В мутном свете Байнока Элерия все же узнала фигуры жреца Деяна и Нихрая с братией, которые направлялись в сторону конюшен. Талийку это насторожило. Она перестраховалась и позвала вальдаров, отдыхавших в таверне, очень уж не доверяла этой компании.

Возле конюшни высокий худощавый  жрец возмущался и яро жестикулировал, утверждая, что все лошади принадлежат ему, и он имеет право забрать их, когда пожелает. Бруснир вопросительно взглянул на Элерию. Она покачала головой:

– Нет. Ему принадлежит серая в яблоках и светло-мышастая. Остальные мои.

Спору их не суждено было разрешиться. Запыхавшийся дозорный подбежал к ним и доложил командиру:

– В четырехстах шагах от деревни толпа ворлоков. Они идут сюда.

– Сколько? – спросил Бруснир.

– В темноте не видно, – смутился дозорный.

 Деян визгливо охнул и бросился бежать к церкви. Его телохранители рванули за ним.

– Смотрите-ка, а как же лошади? – засмеялся Шаймор и вытащил меч.

– Зовите остальных, – Бруснир кивнул на дом, стоящий на отшибе – Заманим ворлоков туда. Нужно, чтобы их набилось как можно больше. Пробьем заднюю стену и выйдем через пролом. Потом дом сожжем.

Воины согласно кивнули.

– Шаймор, возьми нескольких ребят, подготовьте жилище. Мы приведем тварей. Элерия, иди в таверну. Запритесь и сидите там тихо. Идемте, – обернулся Бруснир к остальным и первым зашагал навстречу порченым неведомой силой тварям.

Шаймор вошел в дом, мельком отметил обветшалую обстановку, в беспорядке разбросанные вещи, возможно, забытые хозяевами второпях. Этому жилищу, повидавшему, наверное, тихие спокойные вечера, детский смех, вальяжную поступь кота, предстояло сгореть в огне. Шаймора, казалось, забавляло все происходящее или же он обладал редкой способностью воспринимать жизнь такой, какая она есть. Задорно стрельнул заклинанием – дверь обиженно хлопнулась на пол. Воины расчистили комнаты от мешающей мебели, в противоположной от входа стене пробили дыру.

Ждать пришлось недолго. Отступая с боем, в дом вошли вальдары. Бруснир шел последним, а за ним неслась огромная толпа серых монстров. Битва продолжилась внутри дома. Вальдары пытались заманить туда побольше ворлоков. Дольше всего задержались у выхода. Бруснир и Шаймор перегородили проход и бились с тварями, выигрывая время. Один из ворлоков, растолкав своих собратьев, дотянулся до Шаймора. Жизнь вальдара быстро потекла в монстра, наполняя его силой. Меч Бруснира свистнул, разрубая воздух и чудовище. Половинки уродливого тела упали к ногам воина, они извивались и пульсировали. Внутри что-то противно булькало, а когти все еще царапали пол. Бруснир отшвырнул тварь ногой, подхватил ослабевшего Шаймора и выскочил из дома. Приказал:

– Жгите!

Вальдары соединили усилия в мощном заклинании. Жилище вспыхнуло, словно стог сена. Пламя утробно загудело и рвануло жадные лапы высоко в небеса. Мириады искр осветили ночь. Дом, верой и правдой служивший людям, отдал свою жизнь.