— Что ты здесь делаешь?

Я вздрогнула, после чего подняла ошарашенный взор на Матильду Иосифовну. Не слышала, как она вошла. Теперь нависала надо мной подобно взбешенной кобре. Готовилась распахнуть капюшон.

— Матильда Иосифовна, я звонила вам! Простите, пришлось вызывать вашу невестку. Демьян Витальевич устроил такое…

Из комнат показалась Зинаида Аркадьевна. Желала донести работодательнице о моем хамстве. Ни я, ни свекровь ответить не успели. Демьян Витальевич за секунду превратился в напуганного подростка.

Уронил на пол коробку с печеньем, схватился за голову и закричал:

— Уберите ее! Уберите! Она хочет меня похитить!

— Дема…

Когда Матильда Иосифовна наклонилась, он оттолкнул ее руки и заскулил:

— Не трогай! Вы ждете моей смерти! Я знаю! Знаю!

Забравшись в гардеробную, Демьян Витальевич кидался обувью и сбрасывал одеждой с полок. Я подскочила и наступила на остатки печенья. Неприятный хруст долбанул по перепонкам не хуже воплей свекра.

— Сделайте что-нибудь, — зашипела я на медсестру и помогла Матильде Иосифовне встать.

— Извините, Елена Владиславовна, но…

— Живо!

Ванина мать очнулась, натянула маску безразличия, отцепила мои пальцы и поспешила к бушующему Демьяну Витальевичу. Напролом. За время их короткого диалога она ни разу не повысила голоса, но говорила жестко и прямо.

Спустя три часа свекра накачали успокоительным и уложили спать. Я прислонилась лбом к стене, закрыла глаза и ушла в свои мысли на поиски равновесия.

— Это мой последний визит, — процедила Зинаида Аркадьевна.

— Замечательно, — согласилась Матильда Иосифовна. — Я найду вам замену.

Хлопок входной двери приподнял волоски на теле, колючий взор прожег затылок. Поразительно, как я не превратилась в пепел.

— Пойдем на кухню, пигалица. Хватит подпирать стену пустой головой.

Изо рта вырвался смешок. Психика ни к черту стала.

— Там удобнее разделывать труп?

Матильда Иосифовна приняла меня за сумасшедшую. Ничего удивительного. Она и раньше была обо мне не лучшего мнения.

— У тебя тоже ранняя деменция? — цокнула языком. Раздвоенным.

— Смешно.

— Ни капельки, Елена. Шагай на кухню, мое время ограничено.

Я устало поплелась за свекровью. Матильда Иосифовна молча подошла к шкафчикам и достала две чашки. Потом потянулась выше, чтобы добраться до упаковки чая.

Ее титаническому спокойствию оставалось только позавидовать. Будто не она уговаривала мужа выйти из гардеробной три часа кряду. Наверняка под ледяной коркой метались чувства и рвались, словно нити, нервы, но внешне Матильда Иосифовна оставалась невозмутима.

— Помочь?

Отрицательного движения головой хватило, чтобы я больше не спрашивала. Она заварила чай, разлила его по чашкам, достала вазочку с угощениями, поставила салфетки, и только после этого села за стол.

Кобра вернулась. Все в порядке.

— Рассказывай.

Чашка с грохотом опустила на блюдце, несколько золотистых капель оказались у меня на руке. Фруктово-ягодный привкус пуэра сменился неприятной горечью.

— Что именно?

— О моем сыне, пигалица, — усмехнулась Матильда Иосифовна. — Что ты натворила, если Ваня избегает тебя?

Вот уж не думала, что первой тему наших с мужем отношений поднимет именно свекровь. Она бы, скорее, сплясала румбу на их пепелище.

— Вот у Вани и спросите, — в сердцах выдала я.

Изящный палец очертил полукруг по краю чашки. Мрачно блеснул золотой ободок одного из колец. А потом погас так же резко, как мой секундный гнев.

— Я спрашиваю у тебя, пигалица. Вроде бы в помещении больше никого нет.

— У нас все в порядке.

— Где-то я слышала подобные заявления. Утром прозвучало нечто похожее.